– А я все гадаю, когда ж ты мне расскажешь, что за шваль залетную парни от твоего дома увозили? – усмехается Димон. – Теряешь форму, Яр! Шкуру свою дал продырявить! Стареешь! – он с веселым осуждением качает головой.
– Я даже с дырявой шкурой тебе задницу надеру! – вскидываюсь я, и мы начинаем шутливую свалку тут же на полу перед камином. Боремся, впрочем, недолго – Марго отключается, чашка выпадает из ее пальцев и вдребезги разлетается о ламинат гостиной.
Вбегает встревоженная Валентина Максимовна и успевает сзади обхватить Марго за плечи, чтобы девушка не упала с диваном на пол лицом вперед, вслед за чашкой.
Но я уже у дивана – в два быстрых переката страхую Маргариту на полу. Димон поднимается, оправляет одежду и, поблагодарив мою экономку, уходит домой, где его ждут.
А я вновь несу свой инкубатор на руках в ее спальню, и сердце заходится от тревоги. Страшно так, как под пулями не было, – как она справится, выносит и родит моего наследника?
Глава 8
МАРГАРИТА
Ярослав договаривается, чтобы меня приняли в лучшей частной клинике.
– Рита, это ненормально, – убеждает он, – меня пугает, что ты постоянно испытываешь слабость и недомогание.
Демидов короткими, легкими поцелуями осыпая моё лицо, шею и плечи.
Мы стоим в его кабинете, и я выгибалась в надежных руках, слегка откидываясь назад.
Вспомнился практикум по психологии в Академии, где мы на практике проверяли степень доверия друг к другу. Там нужно было стать спиной к напарнику и, не проверяя его, просто упасть спиной вперед в надежно подставленные руки. Это очень сложно – довериться кому-то, упасть, уповая на то, что тебя подхватят и не дадут удариться. Вот в руки Демидова я бы рухнула без сомнений! Он надежный человек.
И если Ярослав считает необходимым показать меня доктору, то я не буду спорить. Тем более, меня и саму пугают все эти потери сознания. А вдруг, упаду и потеряю малыша?
Ярослав лично довозит меня до клиники и ждёт под дверями кабинета, пока меня осмотрят.
Доктор выписывает мне направление в стационар на сохранение.
Она выдаёт Ярославу все необходимые инструкции и целый список нужных вещей.
Весь вечер проводим в сборах, а утром Ярослав сам привозит меня больницу и размещает в отдельной палате. Он не поскупился и оплатил для меня одноместную ВИП-палату с отдельным санузлом, телевизором и даже мини-кухней.
Сам провожает меня сюда, неся большую дорожную сумку со всем необходимым. В палате – помогает разложить вещи из сумки в небольшой, но вместительный шкаф и ящики комода, что приютился возле входа в душ.
Напоследок он достаёт из кармана пиджака большой дорогостоящий смартфон и вручает мне.
– Тут только один номер – мой, на экстренном наборе любая цифра, в любое время дня и ночи, Рита! – инструктирует он меня и склоняется для поцелуя.
Наш поцелуй вспыхивает, словно спичка, мгновенно поглотив обоих. Мы жадно пожираем друг друга, словно оголодавшие, лихорадочно лаская друг друга руками. Нас останавливает лишь веселое покашливание. Мы, будто ошпаренные отскакиваем друг от друга, тяжело дыша.
– Да уж, с такими эмоциями стационар – вопрос выживаемости! – насмешливо бормочет санитарка средних лет, покачивая головой, отчего пружинки густых коротких волос подпрыгивают в такт.
Едва она выходит, мы с Ярославом снова бросаемся друг к другу, словно намагниченные, Ярослав подхватывает меня ладонями под ягодицы и поднимает вверх. На свои бедра. Вынудив обхватить его ногами.
Я не возражаю – сама льну к нему. Мне безумно хочется на все наплевать, послать побоку все препятствия и снова почувствовать этого мужчину в себе, я ведь не забыла, как это сладостно!
«На такой, как ты, он никогда не женится. Разве что, развлечется, возьмет своё» – похоронным набатом гремит в моей голове.
Именно это Ярослав сейчас и делает – берет, развлекается.
Глубоко в сердце разбивается острая хрустальная льдина.
Кажется, весь мир вокруг слышит этот жалобный звон и стон моей израненной ею души.
Весь мир, кроме Ярослава, ему плевать, он берет то, что желает получить, а мою боль он не желает!
Ему нужна не я, а инкубатор внутри меня. И сейчас он заботится не о девушке Маргарите и ее здоровье, а привез драгоценный инкубатор на ТО.
Всхлипываю и понимаю, что по щекам бегут настырные слезы.
Ярослав отстраняется. Смотрит мне в глаза с неподдельной тревогой.
Богом клянусь, у него в глазах боль, даже мука и искреннее участие, и нежность.