За следующие две недели сотрудниками полиции были опрошены десятки людей, просмотрены записи со всех камер в радиусе пары кварталов, собраны любые улики, способные помочь следствию. После изучения полученных в ходе расследования сведений фигурантов дела начали по одному вызывать для повторного допроса.
* *
*
Аркадий Вольфович, облокотившись на спинку стула, осматривал следователя. Высокий, хорошо сложенный мужчина средних лет задавал вопросы не громко, но четко, глядя в глаза собеседнику.
– Как долго вы были лечащим врачом Полины Маковецкой?
– С момента её поступления к нам, год и почти три месяца.
– И как вы оценивали её состояние? Могла ли она выйти из комы и уйти самостоятельно?
– Нет, нет, это исключено! Даже если бы она пришла в себя, то у неё не было бы сил и на ногах стоять!
– Некоторые из медперсонала говорят, что порой, когда двери в её палату были закрыты, видели через стекло какое-то движение, когда там никого кроме пациентки не было.
– Я как-то слышал об этом, но не придавал значения. Кажется, это замечали ночью, а на сонную голову да в полумраке мало ли что померещится. А возможно в палате был кто-то из врачей или медсестёр, которые затем вышли через другую дверь.
– В тот вечер, когда она пропала, после окончания своей смены вы возвращались в отделение. Зачем?
– Я должен был читать доклад на научной конференции в понедельник, флэш карту с презентацией взял на работу, чтобы подготовиться. Доехав домой, я понял, что оставил флэшку в ординаторской и сразу поехал обратно.
– Почему не захотели забрать её на следующий день?
– В воскресение планировал ехать на дачу, она недалеко, в пригороде. Я туда каждые выходные стараюсь выбраться.
– Когда вы вернулись за флэшкой, вы видели пациентку?
– Да, я обошел их всех. Все были на месте! – грустно улыбнулся доктор.
– Постарайтесь вспомнить, может было что-то необычное? Кто-то странно себя вел, или вы кого-то встретили?
– Хм… Знаете, тогда я не придал этому значения, а на первом допросе не вспомнил, но сейчас вы спросили и… Я когда во второй раз из отделения уходил, по лестнице парень какой-то поднимался. Раньше я его не видел, и удивился – посетителей в такое время не пускали, медики все должны уже на местах быть.
– Как он выглядел?
– Молодой, высокий, в черной толстовке с капюшоном. Больше, извините, не вспомню.
– Скажите, может ли в отделение зайти посторонний? Возможно ли туда вообще попасть незамеченным?
– У нас закрытое отделение, и дверь в него всегда закрыта. Любой кто приходит звонит в звонок. Чтобы его впустить кто-то должен нажать на кнопу с другой стороны. Дверь открывается только изнутри.
– А если оставить её открытой?
– Нет. Там датчик стоит, если дверь не заперта более десяти секунд он начнет пищать. Впрочем, думаю, вы хорошо изучили как устроено наше отделение и сами всё знаете.
– Конечно. Аркадий Вольфович, в прошлый раз вы сказали, что Полина была «тяжелым бременем» для её родных. Мы побеседовали с вашими коллегами на эту тему и узнали кое-что интересное. Вы ни чего не хотите добавить?
– Что ж, я так понимаю Тамара не только ко мне подходила. Да, её сестра обращалась ко мне за… помощью. Но слушайте, если бы кто-то из врачей решил её убить, достаточно было бы просто ввести ей лишнюю дозу транквилизатора, и никто бы ничего не заподозрил.
– Считаете, она понадобилась кому-то живая?
– Кому? Как это ни печально, кажется, кроме своей матери она никому уже не нужна. По крайней мере вся.
– Что вы имеете в виду?
– Понимаете, – доктор нахмурился и понизил голос, – это мозг у Полины не работает как надо, а в остальном у неё молодой, здоровый организм. Полина практически идеальный донор.
Следователь немного помолчал, обдумывая услышанное.
– Что ж, спасибо вам. Если что-то вспомните – сообщите! – он протянул профессору клочок бумаги с номером телефона и на прощание пожал руку.
* *
*
Со дня исчезновения Полины прошло не больше трёх недель, но атмосфера в отделении переменилась кардинально. Дружный коллектив, где всегда поддерживали своих, теперь так же единодушно отстранился от коллег, которым не повезло дежурить той ночью.
Из всех невольных участников тех событий, только Кирилл сохранял невозмутимое спокойствие, и вел себя как ни в чем не бывало.
– А тебя, кажется, вся эта суета вокруг пропавшей пациентки не сильно беспокоит, – заметил Борис Сергеевич, глядя как парень разлегся на опустевшей Полининой койке.