Не место для якоря (СИ)

  Я протянула повязку Атону, он взял её и сказал:

  - Спасибо, что поучаствовали. Им нужно было наглядно показать, что они могут быть как вы. А вы единственный человек с точностью из здешних, про которого я вспомнил, - он благодарно кивнул, но, казалось, был сосредоточен на чем-то своем.

  - Да не за что. Рада была помочь, - я посмотрела на него, ожидая знака, чтобы можно было уйти.

  Казалось, Атон немного колебался и что-то обдумывал, но всё же решился:

  - Я наблюдаю за вашими успехами. Чувствую некую ответственность, так сказать, - он ухмыльнулся.

  - Ой, - вырвалось у испуганной меня.

  - И правда ой, - он стал серьезен. - Что происходит? Ладно, моделирование всегда никому толком не дается и это вроде факультативного предмета, но что с пилотированием? При вашей точности ваши результаты вызывают недоумение.

  Мне стало стыдно. Очень стыдно. Он меня принял, понятно, что он мог периодически где-то в их базе просматривать мои результаты. И понятно, почему он недоволен, я как будто его самого подвела. Как же я не подумала об этом раньше? Хотя что бы это изменило? С мотивацией у меня всегда всё было в порядке.

  - Ну? - он меня словесно подтолкнул, требуя объяснений.

  - Я... как бы это сказать... не верю, - мой ответ, должно быть, был странным.

  - Что значит не верите? - сказать, что Атон был удивлен, ничего не сказать. Даже его светлые брови поползли вверх.

  - Я понимаю, что все знают, что игровое пространство ненастоящее, но погружаясь в него, они особо не видят разницы. А я чувствую. Обоняние мне подсказывает, что это неправда. Ветер сильный, но это просто поток воздуха, который не приносит с собой ни соленого привкуса моря, ни аромата полевых цветов, ни легкой, но неприятной вони солнечного или атомного топлива, который всегда чувствуется в городах. Я беру штурвал, провожу пальцами и понимаю, что это муляж. На нем нет какого-то особого космического запаха - смеси дезинфицирующих средств и пота от рук пилотов. С оружием было проще. Оно-то почти настоящее, - я невесело улыбнулась и подняла глаза на курсанта.

  Стингрэй ошарашенно смотрел на меня. Видимо, такой версии оправдания неудач он никогда прежде не слышал.

  - Я мог бы догадаться, - наконец вымолвил он. - Это и правда серьезный недостаток игрового пространства. Вы никогда не пробовали самостоятельно летать на настоящем флаере? Если он есть у вашей семьи, конечно.

  - Нет, не пробовала. Да и в любом случае так делать нельзя, - уж нарушителем режима я никогда не была. Разве что когда сбегала на собеседование. Но это было лишь исключением, подтверждающим правило.

  - Да, конечно, нельзя, - он улыбнулся. По нему явно читалось, что он-то этих запретов не особо придерживался. Ещё бы, пилот же. Наверняка решил им стать, угнав в детстве родительский флаер и получив за это наказание.

  Он на некоторое время задумался, заставив меня неловко переминаться с ноги на ногу. И так неудобно перед ним, что сквозь землю провалиться хочется. Наконец он выдал:

  - Думаю, это можно исправить. Приходите к ангару в семь вечера, - он заговорщицки улыбнулся.

  - А... зачем? - его предложение меня очень сильно удивило. Наверно, не менее сильно, как и его мое оправдание пару минут назад.

  - Как зачем? Будем учиться, конечно же, - Стингрэй подмигнул мне и тут же исчез, скрывшись за дверью.

11

Света

Легкий морской ветер играл зелеными листьями дерева грецкого ореха прямо над нашими головами. Я смотрела вдаль и видела, где заканчивается небольшой поселок. Его окружало поле сухой травы, и где-то там должно быть море, которое невозможно заметить с этого места.

  Я молчала, не в силах поверить, что проделала этот путь ради ничего. Вроде бы я понимала, что есть вероятность того, что Бойко уже умер, но всё же надежда давала мне силы искать дальше, а тайна не могла существовать, если бы не было лазейки, чтобы её можно разгадать. Как так могло получиться, что он умер, унеся с собой мои секреты?

  Женщина тоже молчала, наблюдая за мной ясными светло-карими глазами. Она не торопилась уходить, ждала, когда же мы что-нибудь скажем.

  - А у него были дети? Кто-нибудь из семьи, кто ещё живет здесь? - уверенно спросил Ян, словно это было нужно ему, а не мне.

  - Были, и от первого брака, и от второго, только никто из них здесь не живет. Первый сын остался в Болгарии, второго я уже давно не видела, даже не знаю, как там Илья, а дочь, Нина, как поступила в институт в Мелитополе, так там и осталась, - охотно пояснила женщина и тепло улыбнулась. Её добрые глаза с лучинками морщинок говорили о том, что ей и в самом дело было бы интересно узнать, как поживают дети Видинского.

  - А вы были знакомы с Бойко? - спросила я, и утвердительный кивок был мне ответом. - Вы можете что-нибудь о нём рассказать? Каким он был?

  - Ой, девонька, я бы с радостью поболтала с тобой о деде Бойко, - она виновато развела руками, а затем наклонилась и взяла ведро с шелковицей, - но не могу сейчас, дома доча банки уже кипятит, ждет, пока я принесу ягоды для компота. Вам очень надо?

  - Да. Очень-очень.

  Наверное, в моем голосе прозвучали жалобные нотки, потому как женщина снова оглядела нас, теперь уже более внимательно и даже как-то строго, и спросила:

  - Вы не местные что ли? Где остановились?

  - В Геническе, - ответил за меня Ян. - Может, мы тут пару часов погуляем, а потом найдем вас?

  - Да я так быстро не управлюсь, - проворчала женщина, но в её голосе не было недовольства. Затем глаза немного лукаво заблестели, и она более заинтересованно продолжила: - Да и маршрутки скоро уже перестанут ходить. А хотите я вам комнатку сдам? К ночи мы управимся, тогда и поговорим. А завтра поедете назад в свой Геническ.

  Я замешкалась. Предложение было очень заманчивым, и будь я одна, непременно бы его приняла. Но со мной Ян.

  Я обернулась к нему, наткнулась на пристальный выжидающий взгляд и спросила, слегка запинаясь:

  - Давай ты вернешься, а я останусь здесь? Я очень хочу узнать о Видинском и назад не поеду, - конец фразы прозвучал как-то упрямо, словно я спрашивала у него разрешения на какую-то проделку и пыталась не получить отказ.

  - Нет, мы останемся вместе, - в уверенном тоне не было сомнений, и хотя перспектива остаться вместе меня немного пугала, я обрадовалась. - Скажите ваш адрес. И объясните, как дойти. Пожалуйста.

  Женщина принялась рассказывать ему, как до неё добраться, а после предложила или подождать её в комнате, или посидеть возле дома на лавочке, или прогуляться пару километров до лимана. К нему вела асфальтная дорога, пересекавшая всё село. Местные жители катались до него на машине или велосипеде, но некоторые любили и пройтись. Мы решили осмотреть эту единственную местную достопримечательность.

  Дорога была пуста. Её окружало поле высокой желтой травы, выгоревшей на солнце. То и дело по обочинам проскакивали высокие жесткие стебли чертополоха со светло-коричневыми сухими коробочками засохших цветов. Вдали отливал синевой лиман, звал погрузиться в свои ласковые воды с желанной прохладой, но я осталась равнодушна к его призыву, не в последнюю очередь из-за отсутствия купальника или хотя бы сменной одежды.

  Рядом медленно шел Ян, подстраиваясь под мои маленькие шаги, и рассказывал про свой первый прыжок с парашютом. Я то всматривалась вперед, в прекрасную дальнюю синь, то украдкой косилась на него и улыбалась. Даже если бы он решил поведать мне о строении двигателя внутреннего сгорания, я бы всё равно не смогла приглушить свои эмоции от его голоса, улыбку от взгляда его живых глаз, мурашки от того, как эти глаза смотрят на меня.

  Мой рассказ о выставке, где я узнала о существовании Бойко, на фоне приключений Яна казался тусклым и неинтересным, но он внимательно слушал и даже задал несколько вопросов. Я была ему благодарна за эту непосредственность и дружеское участие.