Легкое бежевое платье с принтом в виде маленьких якорей и соломенная шляпа выдавали во мне туриста с головой. Единственным, что не позволяло слиться с толпой окончательно, было отсутствие красноты солнечных ожогов на лице. Теперь я уже производила впечатление не румяного цыпленка, а нормального человека.
В небольшом кафе было пусто и душно. Я глазами обыскала всё его пространство, но кроме шумной компании из двух пожилых бабушек и трех детей дошкольного возраста, в нем никого не было. Теплое, почти вечернее солнце, видимо, привлекало людей больше, чем замкнутость помещения, где практически невозможно было сделать вдох. Я заметила, что у маленького столика у окна леопардовые шторы так и норовят вздыбиться к потолку, и направилась туда, предпочитая борьбу с тканью отсутствию свежего воздуха. Здесь и правда оказалось более комфортно находиться, а когда я заказала ещё и мороженое с кусочками ананаса, дыни и персика, жизнь и вовсе показалась мне приятной штукой.
Меня не заставили долго ждать. Высокий мужчина с кучерявыми темно-русыми волосами появился в дверях кафе. Он был одет в светло-серые хлопковые брюки и белую неформальную рубашку с коротким рукавом, и производил впечатление уверенного в себе человека, который твердо стоит на ногах. Об этом говорило его умение держаться и ощущение, что такой, более свободный, стиль одежды ему непривычен. Наверное, его работа связана с административной или банковской деятельностью. Он так же, как и я, просканировал глазами помещение и, заметив меня у окна, направился в правильном направлении.
- Добрый день, - мужчина серьезно кивнул и уставился на меня, пожирая глазами, - это вы мне звонили по поводу Бойко Видинского?
- Здравствуйте. Да, я, - я улыбнулась ему в ответ на пристальный взгляд, который он не сводил с меня, даже когда усаживался за стол. - Меня зовут Светлана Нарусова. Простите, я не представилась, когда звонила вам.
- Ничего, я тоже не представился. Я - Дмитрий Видинский, внук Бойко Видинского, как вы уже поняли.
- Очень приятно, - я снова улыбнулась и снова не получила в ответ ничего, кроме сосредоточенности во всем облике Дмитрия.
Подошла официантка и принесла меню. Видинской бегло его просмотрел и закрыл, впиваясь меня взглядом. Выжидательное молчание затягивалось, но я не знала, с чего начать, а Дмитрий, хоть и приехал сюда ради этой встречи, тоже не говорил ни слова.
Штора вновь взмыла вверх, задев своим краем ухо мужчины. Он поморщился и наконец заговорил:
- Извините, что выбрал это место. Я редко бываю в Геническе, обычно из Мелитополя еду прямо во Фрунзе. Подростком я часто заглядывал сюда с компанией после парка, но тогда всё было иначе... Вернее, всё было так же, и это печалит. Вещам свойственно стареть, и интерьеру этого заведения не помешало бы обновиться.
- Всё в порядке, - дружелюбно заметила я.
В это время подошла официантка с подносом с моим мороженым и блокнотом. Дмитрий заказал холодный яблочный сок и штрудель. Я опустила ложечку в белую мякоть пломбира и зачерпнула её вместе с кусочком ананаса. Божественный вкус, впрочем, как и у любого мороженого посреди жаркого дня.
- Я очень рада, что вы решили со мной встретиться, - решилась начать разговор в нужном русле я. - Хоть это и было несколько неожиданно.
- Ммм... да, наверное, - задумчиво кивнул Видинский и задал совершенно бестактный вопрос таким тоном, словно это в порядке вещей: - У вас есть парень или муж?
- Что? - воскликнула я слишком громко. Крайне активные бабушки на меня оглянулись и недовольно покачали головами. Естественно, в своем глазу слона не заметишь. Их "слоны" сейчас носились по кафе, играя в догонялки.
Дмитрий, погруженный в свои мысли, видимо, постепенно начал осознавать, почему его вопрос вызвал такую реакцию, и поспешно добавил:
- Это очень важно, хоть вам может показаться иначе... Я ничего такого не имел в виду, - виновато произнес он, выделив интонацией слово "такого".
- Нуу...да, есть. Парень, - всё же ответила ему я. В конце концов, он тоже проделал определенный путь, чтобы услышать ответ на свои мысли.
- И какой он? Что он любит? Чем занимается? - посыпались вопросы, от чего создалось впечатление, что это очень сильно интересует Видинского.
- Он хороший. Веселый... Упрямый. Легкий... да, с ним очень легко и при этом надежно. Я знаю его всю свою жизнь и уверена, что он всегда мне поможет и не причинит боли нарочно, - вышла какая-то романтическая чушь, и я поспешила перейти на более конкретный тон ответов. - Любит активные игры, спорт, поэтому здесь, куда его затащили друзья, мается. У нашего пляжа только катамараны и есть, самые простые. Единственное его спасение - пляжный футбол, в который он с друзьями играет по нескольку раз в день. Учится он, кажется, на чем-то, связанном с машинами, а работает инструктором по прыжкам с парашютом...
- Любит летать? - прервал меня Дмитрий, а глаза при этом стали очень грустные.
- Наверное. Он и в армии служил в воздушных войсках что ли... - вспомнила я.
Мужчина отпил сока, который только принесла официантка. Его вопросы меня удивили, и я пыталась понять, какой же смысл он в них видел.
- Знаете, Света... я могу вас так называть? - уточнил он, а после моего утвердительного кивка продолжил: - Я прошу вас всегда поддерживать те увлечения, которые так важны для вашего молодого человека. Просто поверьте мне. Вы сами будете счастливее, если он будет жить так, как велит ему сердце.
В его ответе слышалась затаенная боль. Неужели какая-то женщина в его жизни не поддержала этого печального мужчину в важный момент? Или кого-то, близкого ему? Он говорил мне эти слова очень искренно и чувством, не было и сомнения, что ему известно не понаслышке то, что он пытается донести до меня, и это не просто глупое сотрясение воздуха.
- Конечно, я так и сделаю, - заверила его я. - Любимых людей всегда надо поддерживать несмотря ни на что.
Я сказала это и замерла, вдруг осознавая, что назвала Яна любимым. И это звучало как самое естественное на свете слово, как будто я повторяла его прежде уже с тысячу раз. Оно так легко сорвалось с языка, что я даже не усомнилась в нём. Да, люблю. Да, наверное, всегда и любила. И три дня понадобились не на то, чтобы влюбиться в него, а только чтобы сказать вслух то, что было на сердце.
- Обещаете? - серьезно спросил Дмитрий, словно планировал достать договор и вынудить меня поставить подпись, уж настолько явно прорезались в его тоне несколько угрожающие нотки.
- Конечно. Обещаю, - легко согласилась я. Он мог хоть нотариуса привести, чтобы заверить моё обещание, я бы не отказалась от своих слов.
- Хорошо, - более дружелюбно кивнул головой мужчина и немного посветлел лицом. - Теперь можно поговорить и о моём деде. Насколько я понял, вы уже побывали во Фрунзе?
- Да, мы с Яном, мои парнем, - уточнила я, так как не произносила его имени раньше, - переночевали у Татьяны Ивановны, а на следующий день она даже показала нам дом Бойко и зачем-то отвела на кладбище...
- Надо же, - улыбнулся Дмитрий. - Как интересно. Всё сходится.
- Что сходится? - не поняла я.
- Дед был таким чудаком, - покачал головой Видинский. - Он всегда говорил, что видел свой дом раньше, поэтому, когда увидел его вживую, сразу купил знакомое место. Хоть и не был во Фрунзе до этого. И за год до смерти он начал готовиться. Написал письмо. Подготовил завещание, по которому я и должен был с вами встретиться. Сказал звонить ему каждый день, и если он в течение какого-то дня не будет поднимать трубку, то срочно приехать, потому что его пес будет голодать. Даже перед смертью за свою собаку больше беспокоился, чем за себя. Он понадавал всем странных указаний, и Татьяне Ивановне тоже парочка досталась.