— Неужели те самые «грифы»? — спросил с заметным акцентом один из гостей, похожий на толстого крота.
— Они, они, — заверил Гнашевич, показав в широкой улыбке мощные клыки. — Гроза зверей группа «ГРИФ», о которой ходит столько легенд. Не такие уж они и крутые, не так ли? Особо обратите внимание на данную особь, — Гнашевич подошел совсем близко и присел перед Васинцовым на корточки, — командир группы майор Васинцов собственной персоной.
— Неужьели тот самий Васьинцофф? — удивленно спросил «крот».
— Он, можете мне поверить, я уже имел несчастье с ним пообщаться. Вы знаете, именно из-за этого ничтожества и одного сумасшедшего попа с его сумасшедшими щенками мы имели большие проблемы, вся операция была под угрозой…
— Да, кольегга, — покачал головой «крот», — взиать командьира такой группы ловцофф — большой успьех. Мы весьма довольны.
— Да, — самодовольно ощерился Гнашевич, — и обратите внимание, мы ведь находимся всего в паре десятков километров от их столицы. Но и это еще не все, где-то через час я буду иметь честь показать вам истинные возможности стаи. Видели толпу перед забором этого учреждения? У моих ребят лапы чешутся с ней разобраться.
— Через час? Это случится уже через час?
— Да, мы специально подготовили время вашей инспекции к столь знаменательному событию в мировой истории…
Звери одновременно расхохотались, лишь длинный худой зверь с верхними лапами, свисающими до колен, остался серьезен:
— Скажите, — прохрипел он, — а насколько… управляема ваша стая? Вы… признанный вожак?
— Без сомнения, — продолжал лыбиться Гнашевич. — Разумеется, в данном учреждении содержатся разные виды нашего нового сообщества, и хотя люди пытались держать каждую особь в изоляции, мы нашли возможность общения.
— А как насчьет так называемый «чьюдикофф»? — спросил «крот».
Васинцов заметил, как оскал, означающий улыбку, на мгновение исчез с морды зверя. Но тут же Гнашевич снова заулыбался:
— Нет поводов для беспокойства. «Чудики» пытаются сохранить нейтралитет, у них, видите ли, свое видение отношений с людьми (последнее слово он сказал с явным презрением), но против природы не пойдешь. Уверен, когда все начнется, они сразу же встанут на нашу сторону. Они очень трусливы, эти «чудики», всегда принимают сторону сильного.
Тут подал голос зверобизян, он что-то гортанно рыкнул, указав лапой на Васинцова. В ответ Гнашевич что-то гортанно прорычал и перевел с ухмылкой:
— Наш африканский друг интересуется, что ждет этих особей. Отвечу — ничего хорошего. Видите ли, человеки пытались использовать для борьбы с нами ущербных особей, не восприимчивых к зову стаи, в то время как нормальный человек с нормальной психикой всегда зову стаи подчиняется либо впадает в панику. Некоторые из моих коллег предложили изучать их на предмет отклонений, как когда-то они изучали нас, я же думаю, их лучше всего уничтожить. Надеюсь, особых возражений не будет, ха-ха-ха. Представляю череп этого индивидуума, — и Гнашевич, наклонившись, провел пальцами по щеке Васинцова, — в будущем музее Нового Мира.
— Ну и воняет же от тебя, — прошипел Васинцов, пытаясь уклониться от прикосновения.
— Вот видите, совершенно необучаемая особь! — Гнашевич выпрямился во весь рост. — Предлагаю теперь пройти в соседнее помещение, там содержится очень интересный объект. Представляете, зверочеловек из спецгруппы «гриф». Да-да, особь, не возжелавшая использовать данные ей природой шанс и оставшаяся человеком. Очень интересный случай, согласитесь… Потом проследуем на наблюдательный пункт, там вас ждет тоже много интересного, в частности, мы сможем увидеть последствия большого торка в прямом эфире сразу из нескольких точек земного шара. А согласитесь, смешно получается, этот объект люди использовали в качестве базы для изучения нас, новолюдей, а теперь мы отсюда будем управлять человеческим обществом. То есть тем, которое останется, ха-ха-ха. Вы знаете, они даже усилители придумали для изучения зова стаи, ну прям хоть благодарность их ученым объявляй. Я слышал, за океаном тоже есть что-то подобное, но уверяю, здесь вы увидите просто фантастические приборы, словно специально созданные для наших целей. Ну что, коллеги, пройдемте?..
— Подождите немного, — прохрипел молчавший до этого чикатил, — у меня есть предложение по части этих особей… Знаете, спецы группы «ГРИФ» в целях своей подготовки упражнялись на живых особях нашего вида. Прямо гладиаторские бои устраивали. Не могли бы вы уступить этих мне? Я хочу отплатить им подобным.
— А почему бы и нет? — снова ощерился Гнашевич. — Забирайте! Только обещайте, что позовете меня, когда ваши ребятки раздерут на части вот этого, — и он указал на Васинцова. — Старые, знаете ли, счеты…
— По крайней мере Корич жив, — сказал Дзюба, когда двери за зверьми закрылись и подвал снова погрузился в темноту.
— С чего ты взял?
— «Зверочеловек, который решил остаться человеком», че, не ясно, кого этот Гнашевич имел в виду?
— Значит, Корич где-то поблизости.
— А толку, нам-то все равно не выбраться…
Васинцов промолчал, ответить было нечего, даже если они освободят руки, с железной дверью с мощным запором им вряд ли совладать. Васинцов хорошо успел разглядеть ее, когда Гнашевич разглагольствовал.
— Слышь, командир, — сказал Дзюба, — а что за взрыв, про который он говорил?
— А ты сам не догадался?
— Догадался, но… Ведь взрыва не будет…
— Не будет, конечно, так ведь зверьки об этом еще не знают. Если только… Отец Иоанн у них, они ведь могли отца Иоанна того… пытать. Он, конечно, мужик крепкий, но сами видели, на что они способны.
— Думаешь, батюшка еще жив?
— Хотелось бы верить…
У дверей опять загрохотало, но как-то странно, на простое открывание дверей это похоже не было, скорее — это был шум борьбы. Скоро все стихло и дверь распахнулась. Вспыхнули лампочки, Васинцов взглянул на вошедших. Звери, явные звери. Один из них держал в лапах устрашающего вида кривые кусачки, он поиграл ими и наклонился над Васинцовым… Странно, но почему-то страха Васинцов не почувствовал. Не то чтобы он не боялся смерти, боялся, как все, просто этот зверь не вызывал у него приступа ужаса… Кусачки щелкнули, и Васинцов почувствовал, как руки у него освободились, в кончиках пальцев закололо.
— Ну что, начальник, как сам? — спросил зверь. Странно, знакомый голос какой-то. Елы-палы, не может быть! Это ж младший Коротков. Олег Иваныч, если Васинцов правильно имя запомнил. А вот и дед евонный Иван Михеич с мощной челюстью. Ого, а зубки-то у дедушки золотые, вся челюсть, знать, в почете здесь Коротковы.
— Привет, мил-человек, — улыбаясь, сказал Коротков-дед, — я же говорил, что не убивцы мы.
— Блин, без оружия, «без сбруи» чувствую себя, как голый, — признался Юдин, — хоть бы дрын какой.
Действительно, находиться безоружным среди стаи зверей и Васинцову было не по себе. Но звери, собравшиеся в большом ангаре гаража, отнеслись к явлению «грифов», как к чему-то само собой разумеющемуся, и особого внимания на них не обращали. Звери разных видов, общим числом порядка трех сотен митинговали. Они по очереди забирались на крышу какой-то фуры с иностранной надписью и оттуда вещали. Не все речи воспринимались с одинаковым одобрением, некоторые вызывали и бурный протест. Порой ораторы от слов переходили к делу, и тогда на крыше фуры случались потасовки. Понять, о чем спорят звери, было не особо трудно. Хоть и сбивались они частенько с человеческой речи на звериный рык, Васинцов все же смог разобрать, звери спорили, что делать дальше. Идти на прорыв, пробиваясь в леса, оставаться здесь и требовать свободу в обмен за заложников — сотрудников института, или подчиниться «пришлым вожакам». Были и такие, что скулили о том, что вся эта затея опасна, что надо немедля вернуться по своим клеткам. Ведь здесь кормят, лечат, а на воле так страшно…
Молодая самочка зверобизяны вразвалочку подошла к «грифам» и уселась рядом с Вазгяном. Скулу у лейтенанта уже раздуло, тот хоть и получил две порции обезболивающего, заметно страдал. Да и разбитая бровь у него сильно кровоточила, а ни пластыря, ни бинта под рукой. Самка участливо погладила Вазгяна по руке и вдруг начала… зализывать ему рану длинным розовым языком.