Крайне неразумно идти так между домами и тем, что от них осталось — почти в любом окне любого уцелевшего здания можно устроить выгодную позицию, учитывая отсутствие каких бы то ни было укрытий на пути следования. Перед двенадцатиэтажным домом и между хрущёвками вокруг, по площади — почти футбольное поле.
Парень на секунду остановился, прижавшись спиной к кирпичной стене высотки, мимо которой шёл. Насупив брови, оглянулся по сторонам — дети уловили его волнение и остановились рядом. Юрий, успевший выйти достаточно далеко вперёд, сменил темп и побежал обратно.
— Почему вы встали? — девчушка снизу-вверх взглянула на парня и пожала плечами, тот что-то высматривал во дворах: везде были обломки и мусор, где-то больше, где-то меньше, в центре — обгоревшая детская площадка, ближе к хрущёвке, что напротив высотки — мятые железные гаражи.
…Нет времени думать…
— Идём быстрее, тут никого не бывает из-за радиации, поэтому и засады ставить нет смысла, — Юрий разгадал озабоченный взгляд, и они снова двинулись. ТРК «Звезда» уже не был виден, он лишь раз мелькнул между разваленными домами, которые пустыми глазницами окон провожали пробирающихся по мусору и руинам.
Под ногами хрустели сухие ветки, опавшие с деревьев, и шуршала ветошь, вынесенная стихией из квартир пострадавших домов. Кроме этих звуков, мёртвую тишину нарушал только ветер, несший в небо радиоактивную пыль.
Так, одну за другой, они прошли руины домов. Кое-где приходилось карабкаться по горам мусора и обломков, которые не представлялось возможности обойти, это особенно тяжело давалось мальчику, сестра шла рядом и в трудные моменты поддерживала его под локоть. Юрий уверенно шёл к цели, время от времени оглядываясь на детей. Для парня же это пятнадцатиминутное путешествие длилось невероятно долго, его внимание привлекала каждая вещь, лежащая на земле или на мертвенно посеревшем асфальте, всё, что торчало из разрушенных, но до сих пор стоявших, домов.
Ему показалось что, редкий шорох ветвей мёртвых деревьев, на самом деле — шёпот, а не случайный звук дотлевающей природы. Предсмертный и ничего хорошего не глаголющий. При внезапном порыве ветра ближайшее дерево качнуло кроной и протянуло несуразные обугленные ветви в сторону идущих мимо людей, словно вознося безмолвную хвалу кому-то из них. Но стоило безымянному это заметить, как растение снова выпрямилось, кажется, даже не треща чёрной корой.
Юрий и дети закрыли лица рукавами и отвернулись от пронесшейся пыли, а здоровяк лишь задержал дыхание и прищурился, не прекращая контролировать обстановку.
Вот показалась другая дорога, более узкая. Из глубины развалин не видно, но, скорее всего, чуть дальше она пересекается с той широкой, которая отделяет квартал от рынка. На ней не оказалось ни одной машин, на что сразу обратил внимание безымянный — наверняка это чей-то пристрелянный сектор огня. Сбавив ход, почти крадучись, Юрий подошёл к краю разрушенных домов и жестом подозвал остальных. На другой стороне дороги — пятиэтажный дом, почти все окна которого заложены кирпичом. Со стороны дороги раньше наверняка не было и намёка на вход, а сейчас там выстроен целый бастион из обломков железобетонных плит, со входом, перекрытым здоровенными металлическими двухстворчатыми дверьми. Территория перед зданием до самой дороги полностью очищена от любого хлама, а в промежутках с соседними домами наоборот, обломки свалены как укрепления, на пиках возвышений которых, мёртвым хмелем в несколько слоёв взвились кудри колючей проволоки. В некоторых кирпичных заслонах в окнах зияют бойницы размером с пол кирпича, хотя может чуть больше. Укреплённое здание пострадало явно меньше остальных и это объясняет, почему для лагеря выбрали именно его.
Юрий не смело выглянул куда-то в сторону предполагаемого перекрёстка но поспешил спрятать голову обратно за кусок бетонной плиты.
— Это наш лагерь. Мы несколько раз замечали, как за нами следят, а после недавней перестрелки это ещё вероятнее, — но парень перебил его возмущённым грохотом
— А вход расположен прямо на открытом пространстве, и перед ним негде укрыться от возможного огня, — ткнул он Юрия в грудь пальцем с последующими объяснениями — Ты пойдёшь первым и откроешь нам ворота, ради одного человека вряд ли захотят вскрывать свою позицию, — Мужчина посмотрел на него, потом на детей, вздохнул и спокойно, неожиданно хладнокровно, пошёл через дорогу ко входу в фортифицированный дом. Ветер резко сорвал с дороги и с шелестом унёс куда-то скомканный лист газеты. От этой безобидной неожиданности Юрий сбил шаг и два раза поменял ногу. Вот он предстал перед воротами. В одной из створок открылось окошко, в нём показались чьи-то глаза.