Наступила тишина, оба собеседника смотрели то друг на друга, то на пол, тяжело о чём-то размышляя.
— Пистолеты у американцев забрал?
Священник кивнул:
— У офицеров. Так сложилось, что я военную тематику с детства люблю и в оружии разбираюсь, вот и спёр себе, когда пленных принимали.
На этот раз никакой лжи парень не почувствовал, а тот факт, что священник с двумя пистолетами напал на вооружённых автоматами людей, чтобы помочь лагерю, говорил сам за себя.
— Я вас попрошу, никому не говорите кто я такой, а если что-то нужно будет — я всегда помогу. — Николай сверлил взглядом в ожидании ответа.
— Хорошо. Но будь готов, что помощь мне понадобится в бою. Кстати, почему ты в рясе? — здоровяк наконец обратил внимание на упущенную из рассказа деталь.
— На подходе к Луганску в маленькой церквушке останавливался, священников не было, ну я и взял себе рясу.
— Хорошо. Если захочешь — есть и спать можешь приходить на второй этаж супермаркета.
После этих слов безымянный молча удалился из часовни, оставив в одиночестве предавшего своих товарищей и командиров солдата.
***
День прошёл более напряжённо, чем обычно. Тень траура витала на лицах обитателей лагеря. Тела всех погибших сожгли вместе, всё на том же роковом кострище. К наступлению сумерек раздвижные двери были зашиты фанерой и гипсокартоном, а датчик движения подключен к генератору.
— Товарищ командир, мы генератор за баррикаду поставили, чтобы караульный мог заводить его находясь в укрытии, а то мало ли кто в гости придёт. — отрапортовал служивый. — Только проверить нужно.
Генератор завели и помещение заполнилось равномерным гудением, один из караульных подбежал под датчик и двери послушно разъехались без каких-либо видимых затруднений. Мужчина вышел наружу и немного отошёл, половинки дверей закрылись и через мгновение снова разошлись.
— Всё работает! — восхитился результатом техник.
— Хорошо, завтра продолжим укрепляться внутри. — объявила пришедшая на шум Борисовна и уже менее торжественно обратилась к безымянному, — Золотой мой, разговор к тебе есть. Может конечно ничего серьёзного, но странно всё.
С лестницы спустилась Лена и тоже подошла к здоровяку.
Борисовна решила распустить до следующего дня всех работяг:
— Так, дамы и господа, всем спасибо — все свободны! Завтра утром продолжаем! — и уже тише добавила, — Лена, рассказывай что видела.
Девочка смутилась, едва заметный румянец проступил через пыль на щеках.
— Ну это… Ты мне тогда сказал за Алиной и Андреем присматривать, я и присматривала. Они целовались сегодня…
Парень непонимающе нахмурил брови.
Из темноты торгового зала вынырнула его подруга. Её комбинезон почти монотонно сливался с тенью и мраком, становясь практически не различимым, а когда она входила в круг света — тень тянулась плащом, ниспадая с каждого изгиба её тела.
Дивный сладковатый шёпот разнёсся в глубь первого этажа и отозвался эхом из дальних углов, словно призраки заговорили во тьме:
— Ну и ничего страшного, что целовались. Настоящие они брат и сестра или нет, какое вам дело? Для вас это не самая страшная ложь… — как бы ни противно звучали её слова для Борисовны, но в них была истина. Взаимное доверие сейчас стократ важнее, чем какая бы то ни была запретная любовная связь.
Лена посмотрела на длинноволосую, та встретила её взгляд улыбкой.
— Да… Права твоя подруга. — причмокнув, констатировала тётка. — Но на всякий случай, может уточнишь разберёшься всё-таки?
На что парень отрицательно покачал головой:
— Их дело.
Женщина сжала губы и отмахнулась.
Лена раскрыла рот и, собирав смелость и наглость воедино, выпалила:
— Мы сегодня опять не вместе спим? — в интонации девочки слышался вызов и, в поиске поддержки, она посмотрела на Борисовну.
Длинноволосая громко вздохнула и, отвечая за парня, спокойно заявила:
— Да, девочка. Сегодня не вместе. И завтра не вместе. И послезавтра не вместе. И пока я тут — забудь про него. — как не старалась она проявить доброжелательность или хотя бы равнодушие, но надменная ухмылка всё равно была частым гостем на пухлых губах. — Я вообще не понимаю, как он на тебя посмотрел? Худая, грязная… Давай тебе хоть губки чуть-чуть надуем, что ли?
Лицо длинноволосой почти мгновенно побледнело, вокруг рта проступила синяя сетка венозных капилляров, а губы стали почти чёрными. Она подалась корпусом к Лене намереваясь поцеловать, но была перехвачена за верх груди каменной рукой безымянного.