— Да ты только глянь на неё! Она и не против была бы… — не унималась женщина, явно занимающая позицию лидера в сложившемся социуме.
Юрий было открыл рот, чтобы заступиться за дочь, но его всего аж передёрнуло от внезапно раздавшегося громоподобного голоса — Если бы вы пеклись за свои жизни — приказали бы охраннику забирать у входящих оружие. А если бы вы были голодны, то в первую очередь спросили у Юрия, нашёл ли он хоть что-то. — у злой тётки отвисла челюсть, а руки опустились, остальные присутствующие, кроме уже знакомых с машинным звучанием, ссутулились, выпучили глаза и как будто втянулись сами в себя — Когда вас убьют или ограбят — это вопрос времени, снаружи видны все недостатки фортификации. Те, кого вы боитесь, просто не знают, что тут некому держать оборону. Так это вижу я.
Констатация фактов сменилась гробовой тишиной, её нарушал только костёр и воображаемый шорох мурашек сонмами марширующих сейчас по спинам присутствующих.
— Я думал, что меня уже ничто не удивит! — пришёл в себя старик — Давай прекращай шутки шутить, снимай маску и плащ! Показывай, как это ты так разговариваешь. — ставя ультиматум он расстегнул коричневую кобуру на поясе.
…Смешной… Прикрываясь одним из вас, я без проблем смогу убить всех…
Трухнув головой, прогоняя ненужные мысли, здоровяк, пуговица за пуговицей, расстегнул плащ. Показался рисунок волокон комбинезона. Ещё чуть-чуть, и тяжёлая роба бесшумно опустилась на пол. Глаза Лены заблестели, она спрятала улыбку в воротнике бушлата и стеснительно, как ребёнок, смотрела на парня исподлобья. Кто-то из людей громко сглотнул слюну. Через несколько секунд демонстрации динамичной игры мышц, пришелец снял маску. Девочка затаила дыхание! Гладкое лицо, большие чистые зелёные глаза, полные губы. Густые тёмно-коричневые, почти чёрные волосы, завязанные невзрачной чёрной резинкой, хвостом спадают до лопаток.
— Да ты посмотри на него, Юра! Морда гладёханькая! Вырвите мне хребет если он не брился! А бреются только головорезы с Восточного! — Борисовна как заведённая доказывала, что парень не добрый молодец, и получалось у неё это, надо признать, не плохо.
— Да как так? Он больше двенадцати часов рядом с нами провёл, маску вообще не снимал, щетина появилась бы уже! Видимо не растёт ещё! Молодой значит! — Юрий высказал это уже не с такой бойкой интонацией как раньше, защищая скорее себя, а не нового знакомого.
…Не люди, а наказание, какое-то… Убить пару, а остальные…
Брови нахмурились над блестящими ясными глазами. Всплывающие сами собой мысли не пришлись по вкусу гиганту.
…Нужно успокоить их…
— У нас рюкзак полный консервов, ещё один лежит перед входом в лагерь. Юрий нашёл недалеко отсюда место, где ещё очень много еды, — механический голос напугал людей, но то, что он нёс — зажгло огни в их усталых глазах. Даже тётка-забияка на мгновение показалась воодушевлённой. Но всё равно продолжила гнуть своё.
— Ну допустим я поверила, что у этой детины рыльце в пушку. Юра, а что за место такое с едой? — с каждым словом всё более успокаиваясь, женщина проникалась интересом и возможной выгодой знакомства.
— Супермаркет «Стопроцент» около двенадцатиэтажки перед рынком. Мы его несколько дней назад ночью раскапывать начали с детьми, потом с бандюками повстречались… — Юрий начал свой рассказ и немедленно пошёл к импровизированному очагу. Все последовали за ним, кому хватило места — опустились на стулья. Тётка слушала внимательно, переспрашивала некоторые моменты, как будто не верила оратору и хотела уличить его во лжи, нет-нет, да поглядывая на новоприбывшего. Лена тем временем повела младшего брата в большую белую палатку. Парень бросил плащ на спинку стула, на котором в пол-оборота сидел пожилой мужчина. Пока Юрию удалось окончательно завладеть вниманием выживших и женщины-командирши, здоровяк проследовал за девочкой, впрочем, не без провожающих его взглядов, но скорее любопытных, чем подозрительных. Лена с Мишей скрылись за входной занавеской, по сути — свободно висящей простынёй, слегка измазанной кровью ближе к полу.
…Кровь… Боль… Смерть…
В голове под маской забурлили мысли, во рту появился густой солоноватый металлический привкус, руки и грудь окаменели. Парню показалось, что он слышит и даже чувствует биение сердец всех, кто остался за спиной, страх смерти так и веял в прорезь маски от входа палатки. Резкий всхлип, раздавшийся из-за простыни, вернул его в реальность. Он сглотнул, внезапно ставшую вкусной, слюну.