— А мы тут… Прогулялись немножко… — протягивая каждый звук и подбирая слова выдавил Андрей. — Познакомились с мужиком каким-то, бородатый такой, что бомж… Волосы длинные и взгляд такой, строгий при-строгий! — парнишка сопровождал описание жестами, изображая стрижку нового знакомого. — Короче, серьёзный весь из себя тип. Мы его расспрашиваем кто, да откуда, а он всё твердит, что — никто и звать — никак! Да ещё и бесстрашный к тому же — сидит у костра по среди двора, считай, что у дороги. За километр видно!
Безымянный поинтересовался:
— Где?
Андрей мотнул головой в сторону стены:
— Да тут, между пятиэтажками, метров сто от супермаркета.
На что костлявый наморщил лоб и лениво спросил:
— А давно? — по второму этажу распространился его прерывистый хрип.
— Минут десять назад. Да? — Андрей уточнил у сестры, а она даже не кивнула, только расплылась в улыбке и довольно промычала что-то нечленораздельное, но точно нежное и игривое, по крайней мере ей так казалось. Брат подхватил её за талию и без лишних слов они скрылись в темноте этажа. Со стороны их палатки ещё несколько минут доносилось пьяное хихиканье и улюлюканье.
Занялся рассвет.
Длинный несуразный мужчина уставился в светлеющее окно и спустя почти минуту тишины нарушил её громким глубоким вздохом.
— Что за люди… Все пытаются всех обмануть, ни капли правды, только выгода и издевательства у всех на уме… — он покачал головой, — Врёт эта парочка, вокруг нас больше чем на километр, кроме людей в лагере — ни души.
Лена насупила бровки:
— А Вам откуда знать? И не ровняйте всех по этим извращенцам, если они врут, то это ещё не значит…
Костлявый не стал терпеть:
— Девочка, я знаю, что говорю, я никого не чувствую за пределами вашего… Убежища. По крайней мере — поблизости. — слово «убежище» он произнёс с пренебрежительной брезгливостью. — А что касается ровнять всех, так я достаточно прожил, что бы понять, зачем ты ноги раздвигаешь перед этим солдафоном!
Окрылённая своей давешней удачей, Лена сделала несколько шагов к костлявому и замахнулась, намереваясь отвесить ему пощёчину.
— Рука отсохнет! — хрип, прошедшийся зубьями ржавой пилы по душе девочки, заглушил для неё весь окружающий мир, заставил рвануть руку к губам и впасть в ступор.
Парень притянул девочку к себе, и ещё некоторое время не выпускал её ладони.
Длинноволосая побледнела, её синие губы едва шевелились, словно шепча какое-то заклинание. Нет-нет, да глянет на соперницу… Хотя какая там она соперница… Лена дрожала, заключённая в объятия, явно не от холода и не от злости. Страх сковавший её был противоестественным. Встретившись взглядом с костлявым, длинноволосая поняла — старший что-то сделал с девчонкой. Что-то из стандартного репертуара его оперы.
Наконец, отойдя от шока, Лена огляделась. Рядом с ней в тёмном мареве сияло белое лицо с напухшими чёрными губами и расчерченное сетью таких же чёрных вен. Девочка неопределённо встрепенулась, но, в крепких руках ей оставалось только трястись от страха.
— М-м-м… — она простонала и запрокинула голову назад, стараясь поймать взгляд своего защитника.
— Мелкая, довольно… — прошептал костлявый, — Она описается сейчас…
Девушка рассмеялась, дёрнувшись всем телом. Её кожа цветом едва ли отличалась от белоснежного ряда зубов, между приоткрытых в улыбке губ.
— Товарищ командир! — выкрикнул поднимаясь по лестнице часовой и ещё раз, когда над перилами появилась его голова, — Товарищ командир, кто-то в двери стучится!
Здоровяк с укоризной посмотрел на костлявого, у которого от удивления приоткрылся рот.
Пулемётчик на первом этаже кротко оглянулся на спустившегося безымянного и снова припал щекой к прикладу оружия.
— Открывайте! — прогремела команда.
Бояться было нечего, пулемёт в узком коридоре сделает своё дело практически в любом из вероятных случаев — справится хоть с ротой солдат, хоть с двумя. Второй караульный рывком завёл генератор, воздух содрогнулся и наполнился неприятным громким урчанием, да ещё и угарный газ защекотал глаза. Автоматические двери разъехались и керосиновые лампы у порога осветили фигуру в плаще с лицом замотанным разноцветным шарфом.