Пронесшаяся огненная волна оставила за собой обуглившиеся монотонные стены и асфальт, пылающие местами не хуже дерева. Костлявого с широко раскинутыми ногами и к верху задом впечатало в стену под подоконником с которого он свалился, сверху на него падали горящие и плавящиеся лоскуты занавески. С глухим кашлем из его рта вырвался клуб чёрного дыма.
Безымянный — более удачливый или опытный, укрылся в этом самом здании и даже не оглох от взрыва. Осмотревшись, он обнаружил выход на другую улицу, перпендикулярную той, с которой он сюда попал. Парень встал на ноги и устремился к проёму света с витающей в нём густой пылью. Снаружи взревел мотор, стены и пол затряслись, обрушились с потолка несколько крупных фрагментов перекрытия и лучи света из двери на секунду заслонил проехавший к перекрёстку танк.
Быстро приблизившись к проёму, парень выглянул наружу, держа автомат наготове: слева, дальше по улице — пусто, справа, между дверью и перекрёстком, стоит ещё один «абрамс», рядом с ним пять пехотинцев в полном обмундировании. Солдаты приблизились к перекрёстку и один из них аккуратно выглянул на дорогу, остальные, стоя вплотную друг к другу, были готовы броситься в бой. Вскрик раненного из-за угла захлебнулся в гортанном бульканье. Наблюдатель отшатнулся, толкая товарищей, стоящий последним оглянулся чтобы не оступиться. Встретив глазами дикий, но в тоже время бесстрастный взгляд, боец попытался развернуться, но всё-таки умудрился запутаться в собственных ногах и рухнул на колени, при этом не забыв вскинуть автомат. Короткая очередь устремилась солдату в бронеплиту на груди, ударом его торс прибило к тротуару. Следующего солдата постигла та же участь, но остальные сориентировались и по готовности открыли беспорядочную стрельбу, стараясь подавить внезапного врага.
Прежде чем нырнуть назад в здание, безымянный успел заметить чёрную кляксу, возникшую из-за угла и нависшую над солдатами. Сначала, автоматные очереди пресеклись хрустом и чавканьем рассекаемой плоти и разрубаемых костей, потом пространство в сгоревшем помещении наполнилось через входную дверь страхом, и лишь тогда раздались первые вопли, сразу в несколько глоток.
Их заглушил взревевший двигатель танка. Не ясно, что его заставило сдвинуться с места, толи танкисты заметили противника прямо под боком, то ли им кто-то доложил по радио… Машина довольно резво начала сдавать назад, и успела проехать порядка пяти метров.
Раскатистый надрывный смех донёсся с улицы и, казалось бы, заглушил крики гибнущих солдат и рёв мотора. Косарь с обезумевшим лицом беспорядочно размахивал своим инструментом, чиня расправу над морпехами. С первым взмахом коса со свистом прошла солдатам ниже колен, прямо под чёрными пластиковыми чашечками наколенников, не запнувшись даже на костях. А бойцу, упавшему от стрельбы безымянного, и тому, на которого он завалился, наискось рассекло головы вместе с касками. Брызнувшая кровь окропила пыльный борт танка красными созвездиями.
Двое из лишившихся ног в ужасе закричали. Один в отчаянии закрылся от напавшего неведом-кого автоматом, а второй в шоке попытался подняться, упираясь руками в собственные отрубленные ноги и останки товарищей. Третий же не растерялся и выхватил из подсумка круглую гранату. Кольцо выскользнуло из запала.
Разворачиваясь на месте танк заглушил крики лязгом гусениц и треском рвущегося под ними асфальта. Коса в тощих руках будто сама по себе крутнулась, развернув полотно обратно и снова устремилась на раненых оставляя за собой дюжий замах.
Ещё раз рубанув от всей души, костлявый по инерции развернул вытянутое тело чуть ли не на сто восемьдесят градусов, высоко задрав блестящее вишнёвое полотно. С него в окружающую сажу полетел сноп брызг густой тёмной крови, нанеся на чёрную стену, под которой произошла мясорубка, бордово-золотую блестящую полосу. Лезвие расчленило тела солдат через грудные клетки, не задерживаясь ни на оружии, ни на плитах бронежилетов. Сквозь пену на вскрытых лёгких белели рёбра. Чья-то отрубленная конечность непроизвольно дёрнулась, но никаких других признаков жизни в этой груде останков больше не было.
Шум двигателя снаружи, как иглой клок ваты, прошил громкий выстрел. В помещении, из стены ближе к углу здания, вырвало кусок кирпичной кладки и так же сильно пострадала примыкающая стена. Стреляла крупнокалиберная винтовка. А танк как раз сдавал задом мимо двери, парень бросился к нему, решив использовать как укрытие, чтобы приблизиться к стрелку. Судя по траектории, он был не далеко, самое большее — в развалинах филармонии.