Собрав все силы в кулак, безымянный всё же приподнял голову и с великим трудом сфокусировался на машине: проявляя нечеловеческие усилия, как на весло налегал на древко косы костлявый, продвигая её лезвие, полностью загнанное в фальшборт танка, закрывающий траки. На пути рабочего полотна попался короб динамической брони. От увиденного у здоровяка сразу прояснилась голова, он вытянул руку и попытался возразить действиям товарища, но было уже поздно… Раскалённое от трения лезвие детонировало заряд взрывчатого вещества в противокумулятивном устройстве. Огненный вихрь во мгновение поглотил фигуру костлявого и обдал потоком горячего газа и осколков контуженного парня.
Вопреки ожиданиям, взрыв даже не сбил с ног обезумевшего косаря, он крепко вцепился в косу, а она, в свою очередь, намертво вгрызлась в танк. Испуская хриплый рык, заставляющий задрожать даже кирпичи побитой выстрелами стены, мужчина напряг тощую спину так, что рёбра вот-вот должны были вскрыться наружу, как раскрываются поутру цветы. Со скрежетом коса пошла дальше вдоль борта, а плотно выложенная динамическая броня выдала взрыв за взрывом, каждый раз покрывая оранжевым пламенем и чёрным дымом тонкое тело потустороннего существа. Парень перестал закрываться от взрывов и предпринял попытку встать опираясь на автомат, болтающийся на нём на ремне. У него получилось это сделать, только когда его сородич вырвал косу из кормы машины.
Наступила тишина.
Костлявый развернулся, поставил орудие труда лезвием вверх и повис на нём одной рукой, расплываясь в благоговейной улыбке.
— Когда-то у меня на это меньше секунды уходило… — свободной рукой он похлопал по танку, из-под ладони вылетели клубы сажи.
— Когда-то, наверное, броня у танков тоньше бы… ла… — машинный голос заикнулся в конце фразы — под полосой взорвавшихся и развороченных коробок динамической брони внутрь танка, сквозь толщу металла, вёл распоротый безобразный шрам оплавленный по краям. Изнутри веяло горелой плотью.
— Нужно действовать. В развалинах филармонии сидит снайпер.
Костлявый посерьёзнел и перехватил гиганта, собирающегося высунуться из-за танка.
— Я их чувствую… — пояснил он, — Там шесть солдат и тот, кто нам нужен… — у парня на лбу выступил пот. — Кажется я понял, что с тобой случилось. — костлявый притронулся узловатым пальцем к своему виску, поясняя что говорит про ранение. — Твой главный козырь — неожиданность, заходи обратно в это здание и пробивайся сквозь стены ещё метров на сто вдоль улицы, там перейдёшь дорогу и айда к ним. Но учти, как только я это увижу — у тебя будет мало времени прежде чем у меня начнутся серьёзные проблемы. В общем… — он запнулся, — Не мешкай! Твоя цель тот из них, который не будет похож на остальных. И учти, он не должен будет ни видеть, ни слышать тебя. Действуй! Время играет против нас!
Понимая, что возможно настал решающий шаг в их общем деле, став как никогда серьёзным, гигант нырнул в другой дверной проём на против которого навечно остановился танк, и через несколько секунд внутри затрещал ломающийся кирпич.
"…Да уж братец… Если отсутствие твоей личности действительно является причиной того, что тебе удалось неожиданно напасть на всезнающего, а потом легко победить его солдат, несмотря на то, что каждый ход был просчитан заранее, то ты, пожалуй, обхитрил самого Бога… Уже…"
Тяжело вздохнув, костлявый прогнал прочь мысли само существование которых — было риском. Продолжая вслушиваться в треск разбиваемых стен, постепенно удаляющийся дальше по улице, он покачал головой. Слишком громко.
— Смерть! Смерть!!! — с небес словно грянул гром, на деле являющийся надрывающимся, почти до истерики голосом. — Я хочу говорить! — только со второй фразы костлявый сумел уловить источник крика, хоть и доносился он с самих небес, становящихся тяжелее с каждой секундой. Его брат не ошибся, последняя позиция солдат, а заодно и их властелина, находилась среди закопчённых руин некогда красивой филармонии. Пробивая одну преграду за другой, он на мгновение запнулся, услышав разъярённый глас, но немедленно продолжил с ещё большим энтузиазмом.
— Ну и выходи сам, тогда и поговорим, раз тебе так надо!
После дерзкого ответа, в тротуар рядом с танком с неба прилетел здоровенный пятиметровый швеллер и почти вертикально вошёл в брусчатку. К верхнему концу железяки был примотан трос толщиной в два мужских пальца, а по длине он почти достал до дороги.