Выбрать главу

— Сколько времени прошло с ядерного удара? — игнорируя вопрос, вновь сотрясал тишину обладатель стального гласа.

— Сейчас март месяц, двадцатое число. Память потерял что ли? — в ответ мужчина получил лишь кивок головой — Кстати я Юрий. А ты? — взгляд вместо ответа был красноречивее любых слов — одновременно называл дураком и поражался неуклюжести мысли.

— Так, а давно ты при памяти? Сколько дней? — не унимался Юрий.

— Меньше часа. — равнодушно ответил парень, развернулся и направился к импровизированному биваку, а сам удивился своему восприятию времени, чувствуя, как течёт очередная минута, секунда за секундой ускользает во мрак небытия, тускло подкрашенная лишь памятью.

…Как песочные часы в голове…

— Вот это да! Так мы первые люди, которых ты увидел. Кстати мы у тебя в долгу теперь. — подключилась к разговору девочка, хорошо слышавшая последние слова взрослых.

Её отца констатация такого факта явно не обрадовала. Ясное дело — непонятно кто, появляется откуда не возьмись, убивает людей и глазом не моргнув… Быть у такого в долгу не к добру, а этот эффект звуковой — жуть просто.

— Эм… Вы мне мой ТТ вернёте? — Юрий вспомнил про отобранный пистолет, когда они уже сидели на корточках перед костром. Парень бесстрастно достал из кармана оружие и положил рядом с собой на пол, тут же лежал автомат с патронами и магазинами.

Спустя недолгие минуты молчания здоровяк встал, огляделся, отошёл к заваленному торговому ряду и разрезал тишину всё тем же исполинским голосом:

— Отдыхайте. Я буду сторожить, разбужу вас утром. — затем взял на ремень автомат и сел на лежащий стеллаж. Никто не стал спорить, все слишком сильно устали, а Миша и вовсе, не смотря на травму, мирно сопел, Лена легла рядом с ним на найденные тут же грязные листы картона и попыталась ими укрыться. Юрий решил спать полусидя, упёршись спиной в ещё один полузаваленный ряд полок. Очень быстро наступила тишина. Костёр издавал редкие потрескивания. Едва слышен был свист ветра снаружи.

Однако в голове безымянного человека эти редкие тихие звуки полностью заглушал поток вопросов. Ни имени, ни воспоминаний, даже собственное лицо он не мог вспомнить, сколько не силился.

…Что же должно было произойти, со мной… Мной… Я… Кто?…

Парень глубоко вдохнул, поднял голову вверх и увидел в проломе, в потолке, кусочек ночного неба — звёздного, тёмно-синего. Несколько секунд лёгкие не отпускали воздух… Это небо… Он точно его раньше видел. Вместе с выдохом последовал тихий металлический стон.

…Кто?…

Глава 2

Ночь. Первая. Странная. Казалось, что звезды что-то шепчут сквозь дыры в потолке, что вовсе не ветер это над развалинами воет, а заупокойная песня. Ещё чуть-чуть послушать эти голоса — и слова понимать начнёшь…

Треснувшая в костре головня вырвала парня из забытья, нужно было подбросить чего-нибудь в огонь. Чем-нибудь оказался кусок пластика, извлечённый из заваленного стеллажа. Толстый фрагмент полки обещал долго гореть.

Холодный сквозняк защекотал ноги спящей девушки, она недовольно хмыкнула сквозь сон, поджала ноги в попытке спрятать их под картон, но тщетно. Армейские берцы, будучи расшнурованными, болтались на её худеньких голенях, из одного ботинка показалась босая пяточка. Безымянный здоровяк как раз был над костром, и молча, не моргая наблюдал за спящим семейством. В его бесстрастных глазах на мгновение появилась тень зависти, но немедленно ушла, подавленная отголоском брезгливости, принесенным ещё одним холодным дуновением со стороны входа. Ещё несколько минут он задумчиво сидел над огнём, но после очередного шороха от девочки встал. Снял с себя плащ и, аккуратно, чтобы не разбудить Лену, с неподдельной заботой укрыл её.

Под плащом оказалась чёрного цвета одежда, необычно облегающая тело и резко подчёркивающая все его анатомические изгибы. Почти по всей площади изрезанная неглубокими прожилками замысловатого рельефа, особенно заметного в свете костра. На первый взгляд толстый, но гибкий в суставах, комбинезон, повторяющий контуры тела… Тела не простого человека, а будто атланта, призванного из античных мифов — мощная мускулатура на руках и ногах, выдающаяся грудная клетка, широкая складка ткани на плечах — по бокам и сзади шеи, похожая толи на плотный воротник, толи на надутые мышцы, доходящие почти до уровня челюсти. На самой шее — толстый воротник, достающий до ушей. Плечи — не на много шире бёдер, но только потому что ноги словно у борца — толстые сверху и сужающиеся к коленям, покрытым чашечками, формируемыми несколькими продолговатыми полосками из чёрного воронённого металла или из материала с виду похожего на него. Полоски оказались подвижны — находили одна на одну при ровных ногах, и растягивались друг от друга при сгибании колен. На локтях точно такие же щитки, но состоящие из большего количества пластинок, к тому же — более вытянутых. Пресс на животе больше похожий на чешуйчатый доспех, из, почти, десятка пластин, положенных одна на одну и не симметрично играющих между собой при каждом движении корпуса. Пах закрыт набедренной повязкой, выполненной из гибкого плотного материала. Прикреплённая к широкому поясу ткань доходит до середины бедра. Ягодицы закрыты точно также. Пояс по всей длине состоит из сцепленных трапециевидных металлических чешуй, узкой вершиной направленных к прямоугольной бляхе. Каждый трапециевидный фрагмент — толщиной в палец, а шириной как обычная армейская портупея. Хоть с виду и тяжёлый, но, при движении, он не издаёт ни звука. Штаны, если их так можно назвать, переходят в обувь на голеностопном суставе, полого расширяясь к стопе, где по верху покрыты такими же подвижными полосами как на коленях и локтях и находящими друг на друга при малейшем сгибе суставов. По бокам на нижних пластинах — маленькие отгибы над щиколотками.