— Вы специализируетесь только на любовных отношениях?
— Как пожелаете. Любовники, партнёры по бизнесу, друзья. Коллеги по работе, сотоварищи для самых безумных увлечений…
— Я правильно понимаю, что если кто-то уже отчаялся найти сообщника для ночной прогулки по склону Этны с завязанными глазами, вы мне найдёте такого человека?
— Конечно. Без проблем.
— Кэм, черт бы тебя побрал, где ты был? — Кэтрин всхлипнула и вытерла глаза уголком фартука. — Мы ждали тебя пораньше. В конце концов, у твоего сына сегодня день рождения!
— Да помню-помню, — он подхватил жену и крутанул ее вокруг себя. Та засмеялась, прижалась к его шее. От Кэтрин пахло вишневым пирогом и ванилью. — Где Сэм?
— Боюсь, уже лёг спать. Знаешь, он даже плакал…
— Значит, придется разбудить! — Кэм прошел через гостиную, остановился около лестницы, закинул голову и заорал во весь голос. — Эй, Сэмми! Вставай! Угадай, что тебе привёз папка?
— Что, что? — восторженный писк из детской.
— Пойдем вместе в гараж и проверим багажник. Боюсь, я один не дотащу подарок, слишком огромный!
— Машина! Это красная машина, да? Та самая, из…
— И машина, и новый Лего, и куча страшно вредных и вкусных гамбургеров, и пепси, и всё-всё-всё!
— Ё-ё-ё! — завизжал приёмный сын и кубарем скатился вниз по лестнице в одном носке.
— А почему папа не едет с нами? Он не хочет смотреть на пирамиды?
— Его не отпустили с работы, — Кэтрин улыбнулась через силу. Чтобы скрыть волнение, полезла в сумочку проверять билеты. — Прощайтесь быстрее, нам уже пора на борт.
— А почему мы не летим на самолёте? — Сэм взялся за большой палец Кэма и потянул его к себе. Не хотел без него. — Почему плывем на пароходе? Это же до-о-о-олго.
— Зато ты можешь представить себя мореходом!
— Колумбом?
— Хоть бы и Колумбом. Из иллюминатора самолёта что увидишь? Облака и океан — далеко внизу. А ты будешь смотреть на волны, слушать чаек, бегать по палубе, загорать… Вернёшься почерневший от солнца, как настоящий морской волк.
— И успеет немного тебя забыть, так удобно, — Кэтрин наклонилась к уху Кэма. Хотела было поцеловать, но раздумала — просто подышала ему на ухо. — В машину лучше не садись, поезжай на экспрессе. Я как-то не сдержалась, пожелала…
— Не переживай. Я бы и сам как-нибудь разобрался с этим…. Но спасибо за предупреждение!
— Не за что, — она отвернулась, крепко взяла сына за руку и пошла к трапу.
Кэм глядел им вслед, поглаживая бумажник в нагрудном кармане. Там семейная фотография на пикнике, Сэм вымазался в соусе барбекю, размахивает игрушечной лопаткой — вот-вот стукнет маму по уху. И Сэмов рисунок — неровное солнце с разноцветными лучами и подпись корявыми печатными буквами: «З первым дном лета пап!»
— Контракт можно подписывать только для себя?
— Нет, вы можете приобрести наши услуги в подарок. Для друзей, родственников…
— Можно и для детей?
— Конечно. К тому же, для клиентов любого возраста на детскую литературу у нас скидки.
— Всё правильно, господин Кам?
— Да, всё верно, — он рассматривал иллюстрации. Влюбленную парочку на берегу Сены, двух дуралеев в пуховиках — изображают «снежных ангелов», мальчик с папой строят игрушечную башню…
— Тогда подпишите — здесь и здесь, рядом с галочками.
Он задумался на несколько секунд. Прикрыл глаза, прокручивая в голове получившиеся книги. По-моему, вышло неплохо.
— Угу, готово.
— Деньги за выполненную работу можете получить в центральной бухгалтерии.
— И отпускные?
— Да. Вы ведь отдыхаете всю осень?
— До декабря, верно.
Кам вышел из офиса и зажмурился — на оранжевое осеннее солнце и золотую листву. Пошёл, загребая пыль ботинками, стряхивая с себя придуманных героев из чужих историй — Флёр нужен был романтичный возлюбленный, Светке — безбашенный друг, а Сэму — добрый папа, вместо того, который сидел сейчас в тюрьме. Все эти персонажи уже почти до конца истаяли, держались за Кама совсем слабо тонкими призрачными пальцами — и разбившийся в авиакатастрофе Камю, и сорвавшийся со стены башни Камиль, и попавший в аварию на трассе Кэм. У каждой истории бывает конец, что тут поделаешь. Так заведено. За десять лет, которые Кам провел, превращаясь в героев чужих мечтаний, ему ни разу не захотелось остаться там навсегда.