Макс был поражен уязвимостью, которую демонстрировал Слизеринец. Впервые с тех пор, как он узнал Малфоя, казалось, что блондин действительно хотел чего — то такого простого-быть счастливым с ведьмой, которую он, несомненно, любил. Он знал, что может дать ему эту маленькую уверенность.
— Да, вы очень счастливы друг с другом.
Малфой расслабился, по-видимому, удовлетворенный своим ответом. «Хорошо», — сказал он с легкой улыбкой на лице, прежде чем снова посмотрел на Макса.
— Итак, Эдриан, должно быть, наконец понял, что он весь год задыхался из-за Грейнджер, да? — съязвил он, -иначе тебя бы здесь не было.
— В том-то и идея, — огрызнулся Макс в ответ. Несмотря на то, что он хотел, чтобы его родители были вместе, ему действительно не нужно было думать о физическом аспекте их отношений.
— Ну, я, вероятно, по крайней мере, помог подтолкнуть его в правильном направлении, — сказал Драко, пожимая плечами.
— И как ты это сделал? — спросил Макс, не желая ничего больше, чем закончить этот разговор. Малфой и так знал о нем слишком много, и это делало его обузой.
-Я поцеловал Грейнджер, — сказал он небрежно, — Эдриан увидел и ушел в припадке ревности.
— Ты поцеловал мою маму? — спросил Макс, раздувая ноздри. Он почувствовал, как внутри него закипает удивительное количество гнева, когда он подумал о маленьком хорьковом личике блондинки рядом с его мамой, — это не было частью плана!
— О, так значит, был какой-то план, не так ли? — спросил Малфой, -было бы мило с твоей стороны посвятить меня в это.
— Ты просто должен был заставить его ревновать, увидев, как ты разговариваешь с ней, — сказал Макс, запихивая книгу в сумку, зная, что сейчас ему придется заняться контролем повреждений. Кто знал, как его отец отреагирует на это, — поцелуй с ней не был частью этого. Что подумает Астория?
— Я уже говорил с ней, — ответил он, откидываясь на спинку сиденья, — она сказала, что это был самый жалкий поцелуй, который она когда-либо видела, но она поняла, когда я объяснил, что делаю это просто для того, чтобы вытащить голову Пьюси из его собственной задницы.
«Ты сказал кому-то еще?» Макс кипел от злости, гадая, как Драко Малфой мог подумать, что это когда-нибудь будет хорошей идеей. Понимал ли он вообще, сколько переменных он вводил в уравнение? Очевидно, что нет.
— Ну, да, я должен был сказать ей, почему я это сделал, — сказал он, — и в конце концов, она думает, что Грейнджер и Пьюси милые.
— Мои родители не пища для сплетен, Малфой, — твердо сказал Макс, в его голове проносились различные варианты, — почему ты не мог просто поговорить с ней, как нормальный парень?
— Эй, я просто пытался помочь, — настаивал он, поднимая руки в жесте раскаяния, -и в любом случае, казалось, что это действительно сработало. Эдриан был в ярости, когда увидел нас и умчался. Я уверен, что сейчас он находится в нисходящей спирали осознания. Он, вероятно, уже планирует, как вернуть ее.
Макс резко встал из-за стола, перекинув сумку через плечо.
— Просто сделай мне одолжение и перестань немного помогать, хорошо? — сказал он, его разум лихорадочно работал, задаваясь вопросом, как он собирается это исправить. Однако его первым шагом было бы поговорить с отцом.
— Куда ты идешь? — крикнул Малфой вслед удаляющейся фигуре, — ужин еще не закончился!
— Контроль повреждений, — крикнул он через плечо, прежде чем покинуть Большой зал.
Замок был пуст, все студенты ужинали на пиру, поэтому Макс быстро вернулся в коридор, где находилась его комната. Он остановился в своих апартаментах, чтобы оставить сумку с книгами — ему больше не нужны были вопросы о том, почему он исследует путешествия во времени.
Он попытался подготовиться к встрече с отцом. Макс на самом деле не очень хорошо представлял, что он будет чувствовать в этот момент. Существовала вероятность, что он был очень зол, в основном на себя за то, что позволил другому волшебнику забрать свою ведьму прямо из-под него. Или он может быть очень расстроен, оплакивая возможность отношений с Гермионой. Но, в основном, Макс думал, что его отец будет очень смущен тем, что он даже не понял, каковы были его чувства, пока не стало «слишком поздно.»
Как он мог дать старшему волшебнику понять, что с Гермионой еще не слишком поздно? Может быть, он мог бы солгать и сказать, что Драко и Астория поссорились, поэтому он просто подошел к ней и поцеловал ничего не подозревающего гриффиндорку, а она была слишком потрясена, чтобы ответить? Но тогда, как бы Макс объяснил наличие всей этой дополнительной информации?
Это было сложно, и ему не нравилось попадать в ситуацию с таким количеством неизвестных, но он знал, что должен попытаться, хотя бы для того, чтобы спасти отношения своих родителей.
Подойдя к портрету Эдриана, он с силой постучал в дверь. Напрягая слух, он прислушивался к любым признакам движения, но все, что он мог услышать, было легкое шуршание. Так что, по крайней мере, его отец был дома.
Макс постучал снова, и на этот раз он услышал сильный стук и что-то похожее на хихиканье. Последовал яростный шепот, но из-за портрета, заглушавшего все, он не мог понять, кто говорит или даже сколько там людей. Неужели он пригласил своих приятелей по квиддичу, чтобы посочувствовать, и не хотел, чтобы его поймали?
Он постучал в третий раз. «Эм, Эдриан, это я Макс», — сказал он неуверенно. «У тебя есть несколько минут, чтобы поговорить?»
Казалось, прошла вечность шарканья ног, прежде чем дверь портрета наконец распахнулась, открыв раздраженного Эдриана. Макс оглядел отца с ног до головы. Ну, он не выглядел так, как будто плакал…
Эдриан выглядел слегка помятым, две верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты. Его волосы тоже были немного растрепаны. Может быть, он дремал, и Макс разбудил его? Неужели он упал с дивана?
Но нет, это тоже было не совсем так. Его губы тоже выглядели почти разбитыми. И он слегка покраснел, как будто напрягся. Это просто не совсем укладывалось в голове Макса. Это было совсем не то, к чему он готовился.
«Что тебе было нужно, Парни?» — спросил он, выжидающе глядя на него. Его голос был хриплым и глубоким, что делало его похожим скорее на рычание, чем на вопрос. И когда он слегка пошевелился, Макс заметил красную отметину у него на шее, выглядывающую из-за воротника.
Сделав глубокий вдох, Макс с ужасом осознал, что его отец, возможно, имел дело с ведьмой! Неужели он просто топил свои печали из-за нового «романа» Гермионы с Малфоем с кем-то другим? Пытаясь показать ей, что она не причинила ему вреда? Именно такой фальшивой бравады Макс мог ожидать от молодого волшебника, но он думал, что его отец будет умнее этого.
На мгновение запаниковав, Макс попытался оглядеться вокруг отца, чтобы увидеть, нет ли каких-либо признаков ведьмы.
-Э-э, прости, Эдриан. У тебя была компания? — спросил он, оглядывая комнату. В камине догорал огонь, подушки на диване были разбросаны в беспорядке, а некоторые валялись на полу, брошенные, -может быть, ведьма? Я чему-нибудь помешал?
Эдриан усмехнулся.
— Если тебе нечего спросить, Парни, мне придется попросить тебя уйти, — сказал он, -я не в настроении для твоей компании сегодня вечером.
Прежде чем Макс успел возразить дальше, дверь портрета захлопнулась у него перед носом. Он почувствовал, как его желудок сжался от ужаса, задаваясь вопросом, была ли это та ужасная судьба, на которую намекала директриса МакГонагалл всякий раз, когда она предостерегала его от вмешательства в жизнь его родителей. Что, если, пытаясь сблизить их, он на самом деле разорвал их на части? Казалось, все думали, что они заинтересованы друг в друге, и, возможно, ему следовало просто оставить их в покое.
Но он еще не исчез из существования, так что, казалось, это наводило на мысль, что для него все еще оставалась какая-то надежда. Он думал, что заставить Эдриана ревновать было правильным способом заставить его осознать свои чувства к Гермионе, но, возможно, он шел по неправильному пути.