— Я не знаю, почему ты думаешь, что меня будет волновать, что Пьюси решит сделать с ведьмой или как-то иначе, — твердо сказала она, надеясь твердо закончить эту тему разговора, — это действительно не мое дело.
— О, конечно, имеет смысл, что тебе было бы все равно, — ответил Макс, пытаясь прочесть что-то на ее лице, — но я просто подумал, что если бы он встречался с ведьмой, то, возможно, не был бы таким строгим в библиотеке. Если он будет слишком занят, целуясь со случайными ведьмами, у него не будет столько времени, чтобы мучить тебя.
Гермиона сглотнула.
— Это…очень мило с твоей стороны, что ты думаешь обо мне, — сказала она, надеясь, что это прозвучало как незаинтересованное.
Да, она была уверена, что теперь Эдриан будет проводить гораздо меньше времени, мучая ее в библиотеке, но она не была уверена, что он не будет мучить ее по-новому. Казалось, ему доставляло удовольствие пытаться заставить ее извиваться, удерживая свои губы от нее, когда она буквально выгибалась навстречу ему от желания.
Она яростно покраснела.
— Но я бы действительно предпочла не думать о Пьюси больше, чем это строго необходимо, Макс, — продолжила она после короткой паузы, — так что, если бы вы могли, пожалуйста, держать любые будущие сплетни о нем при себе, я была бы благодарна.
Макс выглядел несколько разочарованным ее реакцией, но тем не менее согласился.
Гермиона была рада видеть, что они наконец добрались до Большого зала, и она могла расстаться с Максом. Направляясь в гриффиндорскую башню, она думала о том, как странно, что Макс рассказал ей подробности личной жизни Пьюси. Это было почти так, как если бы он пытался это сделать …заставить ее ревновать к нему? Чувствуя себя немного больной, она задалась вопросом, надеялся ли Макс, что она упадет в его объятия, если подумает, что Пьюси больше не доступен.
Но и этого тоже не могло быть. Если бы он интересовался ею, то, конечно, не стал бы проводить все свое время, избегая ее в замке. Гермиона все еще была раздражена тем, что ему удалось ускользнуть от нее. Она собиралась так или иначе докопаться до сути этой тайны.
Она вспомнила настойчивость Малфоя, когда Макс сказал, что ищет его, а затем осторожный способ Макса сообщить ей о посетительнице Эдриана. Это было почти так же, как если бы он пытался заставить их обоих думать, что у них есть другие романтические интересы. Но он был плохо выполнен. Все в Хогвартсе знали, что Драко Малфой был влюблен в Асторию Гринграсс. Никто бы не подумал, что у Гермионы и Малфоя были какие-то тайные отношения.
И, в любом случае, откуда Макс мог знать, что кто-то из них будет заботиться о другом романтически? И она, и Эдриан очень ясно дали понять в своих отношениях с Максом, что они ненавидят друг друга (то, что они оба считали правдой).
Макс Парни становился все более и более странным. Откусив кусочек тоста, Гермиона решила разделить этот момент с Эдрианом в тот вечер, когда она присоединилась к нему в его квартире за ужином. Был вечер пятницы, так что не было особой необходимости спешить обратно в Гриффиндорскую башню. Она была очень рада своему первому «свиданию» с ним, даже если большая часть их времени будет потрачена на изучение оставшихся записей переписи.
Они могли быть легкомысленны в своих новых чувствах друг к другу, но они оба были очень увлечены и хотели докопаться до сути этой тайны.
Может быть, они могли бы получить разрешение от директрисы пойти как-нибудь вечером в Хогсмид на настоящее свидание. Конечно, учитывая статус Гермионы как восьмикурсницы, она могла бы получить специальное разрешение на посещение деревни еще один раз.
Ухмыляясь, Гермиона задумалась, согласится ли Эдриан принять такое особое отношение к ней, если это принесет пользу и ему тоже. Это будет увлекательное исследование характера, когда она проведет его мимо него в тот вечер.
========== Глава 16 ==========
Адриан не мог отрицать, что немного нервничал, приглашая Гермиону на ужин. Ему никогда раньше не приходилось устраивать ужин для ведьмы, и хотя он не занимался приготовлением пищи (домашние эльфы Хогвартса были более чем счастливы предоставить им ужин на двоих), он все равно хотел, чтобы все прошло идеально. Он не хотел давать Гермионе никаких оснований сомневаться в отношениях с ним.
Он надеялся, что именно к этому все и шло — к отношениям.
Они не обсуждали только то, кем они были друг для друга. Всегда был шанс, что Гермиона видела в нем лишь мимолетное развлечение, пока не закончится учебный год. Он действительно не думал, что это похоже на то, что сделала бы его ведьма, но никогда нельзя быть слишком уверенным. Не стоило бы возлагать на него надежды только для того, чтобы они рухнули.
Он был удивлен, когда Гермиона постучала в дверь его комнаты как раз вовремя. Он был рад, что ему не пришлось ждать слишком долго — она была такой пунктуальной ведьмой. Когда она вошла, он высунул голову из-за портрета, чтобы оглядеться в поисках Макса. Не увидев никаких признаков волшебника, он повернулся к Гермионе. «Ты видела какие-нибудь признаки нашего общего друга?» он спросил.
— Нет, — Гермиона покачала головой, — но он пытался предупредить меня, что прошлой ночью у тебя была ведьма. Не знаю почему, но я думаю, что он, возможно, пытается заставить меня ревновать.
Эдриан нахмурился.
— Он становится все более и более странным, — сказал он, — я надеюсь, ты знаешь, что я не пытаюсь сохранить тебя в секрете, когда тайком вытащил тебя прошлой ночью. Но в Максе есть что-то такое, что мне не нравится.
— Я полностью понимаю, — согласилась Гермиона, — даже если бы люди знали, что мы вместе, я бы не хотел, чтобы они знали, как мы проводим каждую минуту вместе. С меня хватит плохих сплетен.
Он знал, что она говорила о своем довольно неблагоприятном освещении на страницах Ежедневного Пророка, и он полностью понял. «Конечно», — сказал он, ведя ее к дивану перед камином. Несмотря на то, что быстро наступала весна, сидеть у небольшого костра все еще было очень уютно.
— В любом случае, похоже, что мы, возможно, единственные два человека, которые не знали, что мы чувствуем друг к другу, — сказала она, глядя вниз с красивым румянцем на щеках, — я сказала Джинни. Надеюсь, ты не возражаешь, но она не была удивлена.
Эдриан слегка рассмеялся.
— Конечно, я не возражаю, если ты расскажешь обо мне своим друзьям, — сказал он с усмешкой, — если ты не возражаешь, я расскажу своим.
— Я не возражаю, — заверила его Гермиона, — но ты не возражаешь, если мы пока оставим это только для близких друзей? Я бы предпочла сама рассказать Гарри и Рону, и мне не нужно, чтобы мельница слухов разгулялась и они услышали какую-то сумасшедшую историю.
Он, конечно, знал, что Рон Уизли, в частности, может делать поспешные выводы. Он задавался вопросом, было ли что-нибудь романтическое между Гермионой и Уизли. Об этом было много разговоров, когда он еще был студентом. «Конечно», — согласился он, думая, что это было умно.
Если бы все пошло наперекосяк, то он не выглядел бы полным дураком для всех студентов Хогвартса.
«Итак, я подумал, что мы могли бы просмотреть остальные записи переписи, а затем поужинать», — предложил он, желая как можно быстрее завершить деловую часть их вечера. Он был бы не прочь закончить с того места, на котором они остановились, прежде чем их так грубо прервали прошлой ночью.
Она согласилась, и они разделили оставшиеся записи. С годами это становилось легче, потому что население было меньше. Но даже после того, как они прочесали перепись строка за строкой, они не нашли абсолютно никакого упоминания о Максе или семье Парни, что привело их к выводу, с которым они сталкивались все это время.
-Итак, он лжет о том, кто он такой, — сказала Гермиона, нахмурившись, когда закончила, — или откуда он родом.
— Или когда он родом, — съязвил Адриан.
Она согласилась.
— Я просто удивляюсь, зачем он это сделал. Похоже, у него не должно быть причин для этого, — сказала Гермиона, явно раздраженная тем, что не смогла разгадать секрет Макса Парни.