— В одиннадцать ночи трудно принимать решение, от которого зависит дальнейшая жизнь, — вскипела она. — Возвращайся домой, Рей. Первым же самолетом. Я обещаю, что напишу тебе.
Зная, что унижает себя, Рей все же не удержался и язвительно сказал:
— Это прозвучало, как обещание Юстину испечь пончики.
— Ты невыносим, — крикнула Кэтти. — Убирайся! Хватит с меня! Похоже, единственным выходом становится развод. — Она резко повернулась и распахнула дверь. — Я же сказала, что напишу тебе.
Он отошел от стола, размял затекшие пальцы и направился к двери.
— Тебе не удастся обмануть меня, Кэтти. Я вижу, что слово «развод» тебе не нравится так же, как и мне. Подумай об этом завтра, когда будешь готовить пончики.
Он взглянул ей прямо в глаза, лицо его было серьезным.
— Кэтти, бессмысленно бежать от действительности. Не будь ребенком, который боится темноты. Надо принимать жизнь такой, какая она есть, — плохой и хорошей, счастливой и трагической. Нельзя забыть Джейка. Лучше, если мы будем хранить память о нем.
Он коснулся ладонью ее лица и с нежностью провел по щеке к уголку рта.
— Спокойной ночи, Кэтти.
Рей вышел на крыльцо и закрыл дверь. Кэтти осталась стоять с открытым ртом, не успев ответить ему. Эти слова оказались единственными из тех, что он приготовил заранее, и она на время потеряла дар речи. Ему была необходима эта маленькая победа. Рей чувствовал себя не лучшим образом — невидимый противник безжалостно толкнул его, и он со всей силы ударился о бетонную стену.
Она не согласилась на развод. Рей с облегчением вздохнул.
Но она бросила ему в лицо, что его любовь сковывает ее цепями.
Сравнение больно ранило его.
Глава 3
Рей заканчивал бриться, когда прозвучал звонок к завтраку. Он взглянул на отражение в зеркале и дотронулся до небольшого пореза на щеке. На него смотрел человек, проспавший не более трех часов.
Его мучили ночные кошмары, сменявшиеся страстным желанием близости с Кэтти. Глубоко посаженные глаза Рея совсем ввалились, под ними чернели тени. Знать, что Кэтти совсем рядом и в то же время она так далека от него, оказалось для Рея пыткой. Но хуже было другое — он потерял всякую надежду забыть свою любовь. Сейчас он чувствовал, как сильно любит жену сердцем, душой и телом. Вероятно, мрачно подумал он, причесываясь у зеркала, эта любовь навеки.
Он не сможет забыть ее.
Но нельзя же привязать ее к себе насильно и держать рядом как средневековую узницу? На дворе вторая половина двадцатого века, доктор Адамс!
Порез, похоже, перестал кровоточить, пора отправляться на завтрак. Рей взглянул на себя еще раз. Когда-то Кэтти находила его не отразимым.
Как все изменилось с тех пор! Пожалуй, она права, надо улететь на материк первым же самолетом. А потом принять предложение лондонского института. Если Кэтти решит вернуться к нему, они смогут жить и в Англии. Ему все равно, где жить, в Лондоне или в Мельбурне, только бы Кэтти была рядом.
Она боится любви. Боится радостей и разочарований, которые она несет с собой.
А может быть, она просто ненавидит его. К сожалению, это тоже нельзя исключить. Горе могло таким образом трансформировать ее любовь к нему.
Рей поправил открытый воротник голубой рубашки и спустился вниз.
За столом пустовало только его место. Любители птиц поднялись на рассвете, успели совершить прогулку и теперь с аппетитом набросились на пончики с черникой, запивая их горячим кленовым сиропом. На этот раз разговор шел о венценосном голубе, сменившем вчерашнего тонкоклювого буревестника. Рей выпил апельсиновый сок и принялся за пончики.
— Хотите кофе?
Вилка выпала из рук Рея. Не глядя на Кэтти, он ответил:
— Да, спасибо.
Она наклонилась, чтобы налить ему кофе. На Кэтти была юбка в цветочек, накрахмаленная белая блузка очень шла ей. Не обращая внимания на ее неприступный вид, Рей вдруг громко сказал:
— Кэтти, ты не поцеловала меня и не пожелала доброго утра.
Любители птиц замолчали и все как один уставились на него. Один из них, с бородой, спросил:
— А с чего бы ей делать это?
— Она моя жена, — гордо заявил Рей. — Кого же, как не меня, ей целовать по утрам?
На секунду ему показалось, что Кэтти сейчас опрокинет ему на голову кофейник.
Это рассмешило его. Рей почувствовал вдруг необычайный прилив сил.
— Не стоит этого делать, дорогая,— сказал он, весело глядя на нее.