Выбрать главу

Соломатина во все глаза смотрела на родителей. Она, которая учит пациенток избавляться от давления и зависимости семьи. Она, которая вдалбливает женщинам, что они не должны ничего и никому, кроме себя, ибо безграничные обязательства рождают огромные неврозы, она сейчас слушает о том, где ее место.

Соломатина посмотрела на мать, ожидая с ее стороны хотя бы формального протеста. Но мать молчала. И было понятно, что отца она поддерживает. Инна вдруг поняла, что здесь вся психологическая наука бессильна. Здесь бессильны новые идеи, здесь не сработают доводы, и все ее, Соломатиной, успехи, по сути, ничтожны по сравнению с теперешним статусом – статусом матери-одиночки. А этот статус подразумевает покорность и зависимость от близких людей.

– Значит, так, – Соломатина попыталась взять себя в руки, чтобы не расплакаться от обиды, – по-вашему не будет. Я буду заботиться о вас и о сыне, но за свои поступки и за свою жизнь я буду отвечать только перед собой. И, надеюсь, никаких вопросов вы мне задавать больше не будете. Мне очень жаль, что все мои достижения вы цените так низко. Летать я училась, потому что нравилось это дело. И я горжусь, что я, женщина, освоила такую профессию. А что касается мужиков, папа, я давно совершеннолетняя, и у меня нет необходимости интересоваться твоим мнением. И очень жаль, что мы не можем обсуждать такие вопросы в другой тональности.

– А ты условия тут нам не ставь! – запальчиво проговорил отец. – Не ставь нам условия. Мы тебя вырастили, твоего сына растим. А может, у нас другие планы. А может, мы хотим поспать днем, вечером телевизор посмотреть, поехать куда-нибудь. А мы няньками работаем.

При этих словах мать дернулась, словно бы хотела остановить отца. Но тот не заметил этого движения и продолжил:

– Ты отлично устроилась – мол, жизнь моя, живу, как хочу, но вы мне помогайте.

– Я думала, что не очень напрягаю вас. Я думала, что вы его любите и вам нравится возиться с ним. И я думала, что вы мне спокойно скажете, если вам будет тяжело. Очень жаль, что вы терпели так долго и теперь упрекаете.

– А кто говорит, что мы не любим Степу? – вступила в разговор мать. Она, видимо, испугалась, что отец перегнул палку. И еще она вспомнила, что характер у дочери сильный и независимый. И что, скорее всего, теперь отношения между ними опять станут такими, как были прежде – дочь будет заботиться о них, но дистанция между ними увеличится.

– Мама, я совершенно ничего не поняла. Кроме одного: договориться нам не удастся.

– Пока ты будешь так себя вести – не удастся, – подтвердил отец и вышел из кухни.

Соломатина прошла в прихожую, быстро оделась и выскочила из квартиры родителей. Ее душили слезы, сдержать она их не могла. Инна чувствовала себя совершенно несчастной – она вдруг получила удар оттуда, откуда не ждала. И что самое главное, ее бронь, ее защита, которую она так тщательно выстраивала, не выдержала, и в ней образовалась брешь. Инна совершенно не понимала, что теперь надо сделать, чтобы помириться с родителями. С одной стороны, ее обвинили в том, что она эгоистична, легкомысленна и тратит свою жизнь на ерунду, в то время как старые родители за нее выполняют ее обязанности по воспитанию ребенка. С другой стороны, эта была полуправда – Инна сама обеспечивала семью, она работала, содержала свой дом, не тратя деньги, которые отправлял ей Федотов. Она занималась сыном. Да, родители забирали Степана из сада, водили на некоторые занятия, и иногда он оставался ночевать у них. Это была существенная помощь Соломатиной и облегчение ребенку – времени на дорогу уходило меньше, и сил, соответственно, ребенок тратил меньше. Теперь это все было невозможно. Инна не относилась к непоследовательным женщинам. И результатом сегодняшней ссоры с родителями может быть только одно – отныне Степан проводит все семь дней в неделю у себя дома. И Инна должна так перекроить свое и его расписание, чтобы это не отразилось на занятиях и чтобы они оба не свалились от усталости.

Домой она добрела уже без сил. Забрав Степана из сада, покормив его ужином, почитав книжку и уложив спать, она позвонила Варе Мезенцевой.

– Да что тут непонятного? – сказала Варя выслушав историю. – Тебя хотят заставить жить так, как они считают нужным. Понимаешь, для поколения наших родителей личная жизнь – это что-то вроде неприлично-недостойно-излишне. Особенно когда есть ребенок. Вот они видят, что у тебя отношения с Колесником. Им это не нравится – и об отце Степана ты уже не думаешь, и легкомысленно-веселой вдруг стала, глаза красишь. Непорядок.