-Я теперь уже ни в чем не уверена, - подперев правой рукой голову, я сидела и думала, что пошло вчера не так? С какого момента все пошло не так? Нужно было ехать к Климу. Срочно.
6
Я выбежала из дома, распугав бабушек, которые с утра пораньше решили выйти подышать свежим воздухом, одна из них мне что-то крикнула вслед подбадривающее, но мне было не до них. Я пыталась бежать как можно скорее, что чуть не выронила телефон из руки, и теперь я его держала так сильно, что рука побелела. Автобус приехал спустя пару минут после того, как я прибежала на остановку, так запыхавшись, что мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Поправляя теперь растрепанные волосы, мой взгляд упал на тату. На секунду мне показалось, что оно всегда было на мне, но эта мысль быстро прошла. Я закрыла глаза, тяжело выдыхая и одновременно опуская руку, но когда открыла их, тату не было. Его просто не было. Я подняла руку, стала тереть, но ее не было. Что происходит?
Подул сильный ветер прямо в лицо, сопровождаясь шумом колышущихся листьев. Потом время словно остановилось, все остановилось, картинка застыла, я поворачиваю голову вправо, все отмирает и машина врезается вперед идущую ей машину. Это произошло так быстро и одновременно растянуто. Я застыла. Люди на остановке стали шуметь в три раза больше. Хорошо, что никто не пострадал. Водители обеих машин вышли и стали осматривать нанесенный ущерб, растерянные, звонят кому-то. Я все еще пребывала в легком испуге, потом приехал мой автобус, и я только, когда ехала, заметила, что тату вновь появилось.
«Тело, не испытывающее боль – просто тело. Совсем неважно физическая или душевная эта боль. Каждому отсыпана своя мера. И в этом ничего нет плохого, - в голове всплыла реплика Клима, которую он однажды мне сказал, - только если душевная измучивает, то физическая – убивает».
В квартире Клима было дико душно, и я попросила открыть его окно и проветрить. Он, молча поплелся к окну, открыл, затем оперившись о подоконник, стал тереть сонные глаза.
-Откуда это взялось? – я вытянула руку рисунком вверх, он подошел ближе, взял мою руку, рассматривая.
-Ты не помнишь? – он посмотрел на меня.
-Если бы помнила – не спрашивала.
-Ты себя вела вчера так странно, не была похожа на себя. И не смотри так на меня, - он налил себе в стакан воды и сел за стол, не предложив, конечно, пить мне, - ты сама захотела тату.
-Сама? – я упала на стул, - но почему? Где мы так долго были?
Он ехидно посмотрел на меня, потом на часы, решил предложить позавтракать. Я согласилась.
Клим стоял и смотрел то ли в пустоту, то ли на нее, но его взгляд отсутствовал, видимо о чем-то думал. Побелевшая от холода рука, едва касалась ее куртки. Девушка стояла и смотрела на него, но парень словно застыл. Она тихо позвала его по имени, но он не услышал, тогда она легонько коснулась его предплечья. Клим отмер, посмотрел на нее, и уголки его губ слегка изогнулись в улыбке. Волосы девушки выбились из-под шапки и немного спутались, а выражение лица было потерянным и уставшим. Он коснулся пряди волос Сони, она не отошла от него, не убрала его руку. Все было во взгляде. Она его ненавидела. Хотя, сегодня, она словно другая. Не она.
Сам того не понимая, через пятнадцать минут они уже ехали в такси. На заднем сидении было просторно, и Келс, не стесняясь, подвинулась ближе к Климу, кладя голову ему на плечо.
-Куда мы едем? – тихо спросила она.
-Не знаю, куда ты хочешь? – он посмотрел на нее, и ему почему-то захотелось ее обнять.
-Я хочу уехать далеко-далеко отсюда, понимаешь? Я сильно устаю от людей временами. От тебя устаю, - девушка подняла голову и посмотрела на парня, на секунду затихла, и это короткое молчание показалось Климу вечностью. Уголки его губ опустились, и он потупил взгляд, отворачиваясь от девушки и смотря в окно. Она громко выдохнула, и тоже отвернулась. Городские огни расплывались у них в глазах, но одинаковая реальность воспринималась ими по-разному.
Красивая мелодия, заполнившая звучанием салон действовала, как успокаивающее. Мысли растворялись, усталость становилось приятной, и накрывала теплым одеялом госпожа сонливость.
Глаза у девушки закрывались, но мелодия не пропадала, а становилась все громче и громче. Слушать было больше невыносимо, сон пропал, проснулась реальность.