Брет поднял руку Моны и начал рассматривать синяки на ее хрупком запястье.
- А как назвать человека, который оставляет такие следы?
- Рик не сделал бы этого, если бы ты не разозлил его.
- Он не должен был это делать в любом случае. Как он смеет вымещать свой гнев на тебе?
- Он не всегда был таким, - попыталась защитить его Мона. - Рик сильно изменился после аварии. Он очень страдал от боли, тревоги и отчаяния…
- Это мне понятно. Я не такое уж чудовище. Но ты тоже пострадала. Так почему он сделал тебя мальчиком для битья?
- Неправда! - возразила она.
- Не лги, - бросил Брет. - Я прекрасно знаю, как он с тобой обращается. Кларис многое рас-сказала мне. Еще до того как узнала, что мы с тобой знакомы.
- Ты нарочно познакомился с ней?
- Да, - легко признался он. - До меня дошли слухи, что с “ЛФГ” творится что-то странное. Начали поговаривать, что Хаббард стал затворником, а это на него не похоже. Потом я узнал, что он попал в какую-то аварию, и это дало мне пищу для размышлений…
Некоторое время я наблюдал за “Редстоуном” и к моменту переезда уже неплохо знал ситуацию. Но мне нужно было подобраться поближе.
Наиболее удобным объектом была его сиделка, поэтому я постарался познакомиться с ней. Я выяснил, что ее прежний пациент жил в Нью-Йорке, что здесь у нее друзей нет, и, когда у Кларис выдавался свободный час, неизменно приглашал ее выпить кофе и съесть булочку.
Это было нетрудно. Кларис милая и умная. Удивительно хороший человек… И очень предана Хаббарду, - добавил он. - У нас было несколько интересных бесед. Не хочу сказать, что она нескромная, но я задал несколько небрежных вопросов и получил на них красноречивые ответы. Читая между строк и восстанавливая то, о чем она умолчала, я составил четкую картину происходящего. И теперь не знаю только одного: почему ты миришься с этим?
- Если бы все было так, как ты говоришь, я действительно ушла бы.
- Так почему же ты этого не сделала?
- Потому что все не так. Рик временами бывает раздражительным и требовательным, но он не жестокий.
- Это дело вкуса. Я думаю, он лишил тебя свободы.
- По-твоему, он держит меня в цепях?
- Не потому ли ты выбираешься из квартиры только украдкой, без его ведома?
- Он очень болен и поэтому хочет, чтобы я все время была рядом. - Мона облизнула пересохшие губы.
- Чтобы ухаживать за ним?
- Не совсем… Ухаживает за ним Кларис. Просто ему нужно все время видеть меня.
- Чтобы ты не убежала? Похоже, он не слишком уверен в тебе. - Когда Мона не ответила, Брет сменил тактику. - Ты говорила, что работаешь дома, выполняя обязанности его личного помощника?
- Да.
- А жалованье он тебе платит?
- Нет, - призналась Мона и покраснела, вспомнив случай, когда ей пришлось занять несколько долларов у Кларис, чтобы купить одну интимную вещь.
- Но он кормит меня, обеспечивает жильем, причем роскошным, уговаривает покупать все, что мне хочется, и записывать это на его счет.
- А ты?
Секунду она молчала, а потом просто покачала головой.
- Почему?
- Это было бы несправедливо. Я ничего не даю ему взамен.
- Иными словами, ты не спишь с ним, а потому не хочешь тратить его деньги… Но ведь ты тратила бы их, если бы была его женой?
- Жена не невеста… Впрочем, я была бы счастлива, если бы такое положение продолжалось как можно дольше.
- Ты говоришь о независимости? Сомневаюсь, что он на это согласится. Вся его стратегия построена на том, чтобы сделать тебя зависимой…
Брет прав. Крыть нечем.
- И еще одна догадка. Похоже, тебе это не нравится.
- Не нравится, - лаконично призналась она.
- Не потому ли ты носишь то же платье, в котором была на памятном нам приеме в “ЛФГ”?
- В тот вечер ты почти не видел меня. Странно, что ты запомнил, в чем я была… - Мона тут же опомнилась и пробормотала: - Извини, я не хотела. Я знаю, что это от тебя не зависело.
- Черт бы все побрал! - внезапно взорвался он. - Если бы тогда я остался с тобой, все сложилось бы по-другому! И сейчас ты носила бы на пальце мое кольцо, а не его!
- Теперь ты веришь, что его деньги здесь ни при чем?
- Начинаю верить.
Затем настала долгая, тягостная пауза. В окно кухни билась огромная жирная бабочка, привлеченная светом. Глухие удары заставили Мону поморщиться.
Брет молча встал, приоткрыл дверь и выключил свет. Теперь веранду освещала только луна. Избавившись от роковой тяги, бабочка упорхнула.
- Спасибо, - пробормотала Мона. - Ты очень добр.
Брет снова сел и бесстрастно сказал:
- Не могу вынести, когда живое существо занимается самоуничтожением. Жизнь слишком драгоценная вещь, чтобы тратить ее понапрасну.
Конечно, он прав. И она тоже потратит свою жизнь понапрасну, если выйдет за человека, которого не любит. За человека, который не хочет детей. Но есть ли у нее выбор?..
- Ты спала с ним до аварии? - Вопрос Бре-та грянул как гром среди ясного неба.
- Что? - испуганно спросила она.
- Я спросил, спала ли ты с Хаббардом до аварии.
- Нет. Я вообще не спала с ним.
Она услышала вздох облегчения. Затем Брет спросил:
- Почему? Со мной ведь ты спала.
- Может быть, мне не хотелось чувствовать себя потаскушкой… К тому же у Рика старомодные взгляды. Но у Брета было другое мнение.
- Просто Хаббард понял, что ты не горишь желанием, и решил не форсировать события. Скорее всего, он боялся, что ты испугаешься, если это произойдет до свадьбы. А потом случилась авария, и ему пришлось ждать уже поневоле. Мне даже немного жаль беднягу… - Брет поджал губы и уныло добавил: - Похоже, мы с ним в одной лодке.
Не уверенная, что правильно поняла эту загадочную реплику, Мона спросила:
- В каком смысле?
- Оба остались с носом. Почти год ждем женщину, которая свела нас с ума…
Двое мужчин, которые желают ее, но не любят, мрачно подумала она. Страшно быть жертвой страсти одного человека. А тут целых два…
Когда-то Брет любил ее. Он сам так сказал… Но любовь исчезла, не выдержав горечи и того, что он назвал лишением иллюзий. Да, он желает ее, но желание отомстить сопернику еще сильнее.
- Ты все еще не ответила на мой вопрос. Мона, почему ты хочешь остаться с ним?
- Сам знаешь… - прошептала она. Брови Брета сошлись на переносице.
- Скажи мне вот что… - после паузы продолжил он. - Не случись аварии, ты вышла бы за него?
- Конечно, вышла бы.
- А не передумала бы?
- Почему ты спрашиваешь?
- Потому что мне удалось кое-что выудить у Ивлин. Когда я надавил на нее, она призналась, что не уверена в тебе. Она не убеждена, что ты любишь его. Сначала она думала, что ты любишь меня. Но когда ты порвала со мной и стала выезжать с ним, она решила, что тебя привлекают миллионы Хаббарда, и прибавила, что…
Мона не могла понять, почему Брет считал ее корыстной. А теперь оказалось, что и Ивлин думала то же самое.
- Но Хаббард решил жениться на тебе во что бы то ни стало, и она подумала, что желание подцепить богатого мужа заставило тебя согласиться. Правда, позже она передумала… А ты, Мона? Ты не передумала? - Темные глаза, посеребренные лунным светом, смотрели ей прямо в душу. - Мне нужна правда.
Мона, измученная настойчивыми вопросами, понимала, что Брет не отступится, пока не докопается до истины. Она тяжело вздохнула и призналась:
- Да, я передумала. Мне с самого начала не следовало соглашаться… Но он был очень милым и составлял мне компанию, когда я чувствовала себя одинокой. Уделял мне время, вел себя так, словно я значила для него больше, чем его бизнес, и я была благодарна ему. Когда я потеряла… - Мона хотела сказать “тебя”, но осеклась и закусила губу.
Не сводя глаз с ее лица, Брет подсказал:
- Ты сказала, что что-то потеряла.