Я же пытаюсь придать лицу строгое выражение, показывая, что недовольна тем, что он прервал мой приват с клиентом.
Боно пренебрежительно хмыкает, его губы искривляются в безумной ухмылке, после чего он переводит взгляд с меня на моего зрителя, которому не нравится, что к нам зашел посторонний. Мужчина встает и направляется к Роману, а тот на взводе. Я вижу напряжение в его мышцах и как руки сжимаются в кулаки.
Он же не будет тут драться из-за того, что я выполняю свою работу?
— Мужик, тут занято. Ты не видишь? — мой зритель подходит к Боно и пытается развернуть его к выходу, но тот пресекает неудачную попытку и заламывает соперника, не давая тому даже шанса выкрутиться.
Рома что-то тихо говорит мужчине и вышвыривает его из кабинки, как это обычно делают секьюрити на входе с буянами, после чего разворачивается ко мне. Я не дыша наблюдаю за тем, как он ко мне приближается, напоминая всем своим видом хищника: напряженный, голодный и опасный. Приблизившись вплотную, Боно наклоняется ко мне, пристально всматриваясь в глаза, и хрипло шепчет:
— Я заказываю у тебя приват. Станцуешь для меня?
Глава 26
— Иди сюда, — хриплый шепот пробирается в душу, учащая пульс. Боно говорит это нежно, с придыханием. Я же медленно стягиваю красные стринги, сама еще сильнее возбуждаясь от того, как Рома нервно сглатывает и сжимает челюсти. Могу только представить, чего ему стоит сдерживаться. Он сейчас похож на хищника, который в любой момент готов к атаке.
В воздухе начинает пахнуть возбуждением.
Приват-кабинка пропитана похотью и страстью, до порыва к которой нас разделяет только одно моё слово. Но я не тороплюсь. Сама истекаю соками, но дразню своего зверя, лаская себя под медленную музыку, извиваясь рядом с пилоном.
Беру палец в рот, оттягивая им нижнюю губу, после чего сажусь на стул, широко раздвинув ноги. Боно ловит каждое мое движение глубоко дыша и не шевелится. А я смелею. Желание бьет мне в голову, опьяняя и заставляя делать то, чего раньше бы никогда не сделала: опускаю свою руку на промежность и начинаю откровенно себя ласкать. Медленно вожу по влажным складочкам, после чего проникаю внутрь. Вторая моя рука играет с грудью, перекатывая соски в пальцах.
А Рома послушно сидит напротив, ловя каждое мое движение. Этот взгляд, полный восхищения, усиливает желание, пробуждает во мне пошлость, жажду дразнить, хоть самой невмоготу почувствовать на месте своих пальцев его член, который уже заметно выпирает в джинсах. Ему тоже не терпится оказаться внутри меня.
Музыка подходит к концу, и мы оба уже достаточно раззадорены, чтобы не оттягивать сладкий момент. Поэтому, как только трек заканчивается, я поднимаюсь со стула и встаю на него коленями, спиной к Боно. Выгибаясь в призывной позе, я намеренно виляю бедрами, окончательно добивая своего мужчину.
Я не слышу, как он подходит. Привычно бесшумно. Лишь горячее дыхание, опаляющее ягодицы, говорит о том, что он рядом. Дыхание перехватывает, когда чувствую, как его язык касается моей истекающей соками промежности. Пальцы до побеления сжимают спинку стула, и я еще сильнее выгибаюсь ему навстречу, бессовестно раздвигая ноги. Влажный язык умело ласкает мои самые запретные места, вырывая из груди рваные стоны. Если это и есть сумасшествие, мне нравится сходить с ума, и я готова быть безумной до конца дней своих. Только чтобы он не останавливался, проникая в меня языком и доводя до неземного наслаждения.
Боно отстраняется от меня, и я слышу звон ремня, после чего — звук расстегивающейся ширинки. Шуршание фольги, в следующий момент он входит в меня, наматывая мои волосы на кулак и притягивая к себе, чтобы жадно поцеловать, съедая мои стоны от его ритмичных толчков внутри.
— Ты всем теперь такой приват танцуешь? — хрипло шепчет на ухо, прикусывая мочку, замирая внутри меня.
— Нет, только избранным, — мурчу в ответ, сама насаживаясь на него.
— И много у тебя таких избранных? — ревниво спрашивает, грубо толкнувшись во мне, и снова замирает, притягивая за волосы к себе. До боли закусывает мои распухшие губы и злобно цедит прямо в рот. — Ну же, отвечай! Я не дам тебе кончить, пока ты не ответишь.