Стелла почувствовала, что в ней появилось кокетство и вместе с тем целомудрие. Она подняла глаза на Генриха, мгновенно залилась румянцем. Совсем по другому прострелило от слов про простыни…
Генрих отвернулся, чтоб спрятать свои собственные зарождающиеся чувства к девушке.
Ещё вчера она вызывала желание отправить её в монастырь. Сейчас он не мог оторвать от неё глаз, чувствовал от неё тепло, в её глазах видел восторг, звук её голоса наполнял его силой. Чудеса.
— Так что за мысли о короле посетили вас сегодня?
Генрих с интересом смотрел на девушку, не в силах отвести от неё взгляд. Она неуловимо изменилась, но что именно произошло, он пока не понял. Однако в её глазах он увидел то, что искал в других и не находил. Живой блеск, сияние, улыбку, предназначенную только ему. И ни грамма страха.
Радость в её глазах вспыхивала, стоило ему встретиться с ней взглядом. Неужели это та, что он так долго искал? До него долетели слова девушки, вышибли его из секундного романтического флёра.
— Я смотрела на пятно. На то, что под вашими ногами и думала о той несчастной, которой оно принадлежит.
— Поверьте, мадам, тот вечер остался раной в моём сердце.
— Мне бы не хотелось остаться следующей раной в ваших воспоминаниях, мой господин. Для этого мне надо знать правила. Ваши правила, мой король.
— Всё просто. Такие пятна оставляет только измена. Причём не важно, кто её сотворил.
Измена мне, короне или государству карается смертью.
— Сколько ран на вашем сердце они уже оставили?
— Каждая из них имела свою пользу. От них каменеет сердце, высыхают слёзы, но крепнет власть.
Генрих раздвинул шторы, прошёлся по комнате: — Не желаете прогуляться в оранжерею?
— Мой король, вино мы выбираем дольше, чем пьём.
— Что это значит?
— Мы так долго разговариваем, а вы никак не решитесь назвать меня по имени. Кстати, меня зовут Стелла. Какая моя дальнейшая судьба? Я слышала, женщины, отправляющиеся с вами на прогулку больше не возвращаются.
— Ваша судьба в ваших руках, Стелла. Женщины, побывавшие в моей спальне (вы это имели ввиду?) получают подарок и отправляются домой с самыми приятными чувствами к королю.
— Я слышала другое.
Говорят, вы убиваете их.
Вот этот залитый кровью ковёр тому подтверждение.
— Честь быть убитым мною надо заслужить, моя дорогая. Поверьте, это самое малое, чего заслуживала хозяйка кровавой лужи.
Все остальные девушки, покинувшие мою спальню в прекрасном здравии и отличном настроении.
Генрих подошёл к девушке. Аккуратно поправил локоны в беспорядке выбившиеся из её причёски. Ему безумно захотелось говорить с ней, видеть её удивительные глаза, чувствовать аромат волос, коснуться её.
— Будьте моей гостьей на сегодня, мадам, —
Король продолжал прохаживаться по комнате:
— Вам предоставят отдельные покои, служанку, всё что вы пожелаете в ваш гардероб. Приведите себя в порядок, я буду ждать. Не томите, не заставляйте меня скучать.
Генрих предложил ей руку, она аккуратно вложила пальчики в его ладонь. Перед ними открыли двери. Знали бы эти двое, что их ждёт.
Глава 21
Королева Генриетта чувствовала себя раздавленной, уставшей.
Снова все усилия пошли прахом. Генрих не
выбрал себе принцессу, ни один портрет ему не понравился. Столько средств уходит на балы, а толку. Только вчера королева разговаривала с Агнесс, а сегодня узнала что фрейлины больше нет.
Что же такое фрейлина могла вытворить, чтоб ей снесли голову. Теперь надо искать ту, которая её заменит.
Генриетта подошла к окну. Ночь вступила в свои права, луна белой жемчужиной укатилась за облака.
Генриетта вспомнила о светловолосой фрейлине. Смотри-ка какая норовистая гадючка у неё завелась. Странное дело, девушка была образована, воспитана, держалась похлеще королевы, но какая-то странная.
От фрейлин держится особняком, Агнесс намекала что мужчины не сводят с неё глаз. Чего далеко ходить. Генриетта собственными глазами видела как её собственный сынок поплыл, разглядывая девушку.
Почему он с ней сцепился на балу, чем она так выбесила Генриха, королева до конца не расслышала. Грохочущая музыка слизала половину звуков, как Генриетта не напрягалась, так ничего и не смогла разобрать.
Зато увидела, как Мэллоу подхватил на руки свалившуюся в обморок заносчивую гордячку. Кто бы мог подумать, какая неженка. От слов упасть в обморок!
"Чёрт их разберёт эту молодёжь!" не по королевски выругалась Генриетта, вспомнив вечернее происшествие. То ли дело раньше. Помолвки родители делали детям лет в семь и всё было ясно. Кто твой муж, кто жена. Никаких фантазий. А сейчас!