Генриетта резко повернулась к Стелле, глотала воздух. Её грудь вздымалось, лицо стало малиновым, казалось, её вот-вот хватит удар от такой новости.
Генрих хлопнул в ладоши. Мгновенно перед ним вырос лакей:
— Принесите нам чаю. Мы утомились.
— Дамы, присядьте к столу.
Генрих сделал приглашающий жест. Все расселись в тягостном молчании. В тишине тихо позвякивали приборы, жемчужная молочность драгоценного фарфора наполнялась ароматным чаем.
На столе появилась выпечка, нежнейшее блюдо в переливах взбитых сливок, усыпанное малиной. Генрих откинулся на спинку кресла, взглянул поверх чашки на Стеллу.
Девушка сидела выпрямившись, не притрагивалась к еде. Щёки её пылали, кажется, она только что услышала предложение выйти замуж. Или ей показалось? Переспросить она не решалась, тем более чувствовала, как её сверлят ненавидящие глаза Генриетты.
— Хотите задать вопрос? — Генрих смотрел на девушку, она растерялась, молчала.
— Стелла, перед лицом своей матери и честью моего сердца я спрашиваю вас, согласны ли вы стать моей женой?
Прежде чем Стелла ответила, Генриетта подпрыгнула так резко, посуда подскочила, её чашка упала, звонко разлетелась вдребезги на мраморном полу.
Генрих ухом не повёл, положил свою ладонь сверху на руку Стеллы, ждал ответа, глядя ей в глаза.
— Да.
Девушка подняла глаза на мужчину, смотрела на него так долго, растворяясь в незнакомом чувстве. Тепло волнами накатывало в груди, в теле была такая лёгкость.
Генрих выпустил её руку:
— Благодарю вас, миледи.
— Сын мой, вы даже не знаете о происхождении этой женщины. Зачем такая поспешность.
Генрих весело глянул на мать:
— А вот и знаю. Получается, вы проиграли мне, герцогиня Сюрель. Кажется, это ваш титул?
По закону о престолонаследии вы потеряли статус королевы со смертью моего отца. Запрещаю вам называть себя королевой. Отныне вас будут называть так, как принято по закону, а не по вашим фантазиям.
— Вы не смеете…
Новоиспечённая герцогиня продолжала стоять, демонстрируя непокорность.
— Я король, я смею всё. Итак, герцогиня Сюрель, желаете поздравить короля с помолвкой? Вы так желали моей женитьбы. Вот, пожалуйста. Ваше желание осуществилось.
— Вам приятно играть словами, король! — Генриетта то белела, то краснела: — Сватовство, женитьба это время знакомства с родственниками, это целый королевский протокол.
— Что мешает вам, миледи взять ритуал подготовки в свои руки. Я разрешаю, можете начинать.
— Я могу только рыдать над ошибками сына и сожалеть о решениях короля. Позвольте мне уйти, мои чувства так тяжелы, мне не справиться с этой ношей.
— Идите.
Мать короля пыталась сохранить достоинство, держалась прямо, шла задрав подбородок.
Стелла с сожалением проводила её глазами.
— Скажите, мой король, вы и вправду позаботитесь о той девушке-служанке, что сегодня была здесь?
— Уже. Сейчас она едет в монастырь.
— Почему её выгнали из дворца? Здесь она зарабатывала деньги и содержала всю семью. Я слышала, как она благодарила за это судьбу.
У Стеллы глаза наполнились слезами:
— Вы должны были отправить её к родителям!
— Ещё слово и я отправлю её к прародителям.
Генрих безучастно смотрел в окно.
— Но вы обещали…
— Обещал позаботиться. О вас.
Генрих поставил чашку на блюдце, наклонился к Стелле:
— Ваша беспечность стоила ей проживания во дворце. Вы не удосужились выучить законы, останься служанка здесь, история бы обросла сплетнями.
— Но она ни в чём не виновата!
— Виноваты вы.
Стелла во все глаза смотрела на Генриха, не в силах понять происходящее.
— Стелла, вы будущая королева. Запомните. Ошибки монархов дорого стоят.
Глава 24
Генрих проводил Стеллу в её покои.
Девушка, оставшись одна, подошла к окну. Перед ней открывался вид на центральный парк. Чудесные дорожки вдоль стриженного газона были выложены белым мрамором, придавали необычайную нарядность. Геометрической чётко разбитые клумбы, фонтаны, гуляющие павлины — так красиво!
Стелла хотела присесть к зеркалу, поделиться с няней своим счастьем, спросить совета как сказать об этом отцу. Неожиданно дверь скрипнула, к ней вошла королева Генриетта.
— Королева, вы? Я не ждала вас, но рада. Пожалуйста, присядьте.
— Ты решила подольститься ко мне, продолжая называть королевой вопреки приказу Генриха? Ты и вправду ничтожество.
Генриетт по хозяйски прошлась по комнате, брезгливо осматривая её.