— Иди ко мне, любовь моя…
Стелла растворилась, растаяла сиреневым дымком.
Он не верил своим глазам. Мираж…
Генрих убрал с лица слипшиеся в кровь волосы, его качало. Шкура убитого тигра покрывалась ледяным панцирем, он постепенно превращался в снежную глыбу.
Генрих увидел нечто, блеснувшее в свете факела. На стене проступило зеркало. Огромное, чёрное оно дымилось тонкой сиреневой вуалью. Он подошёл, зеркало изнутри зияло пустотой. Старая женщина поманила его с той стороны, он ступил и провалился в никуда.
Не чувствовал стен, пола, но всё же двигался, шёл за старушкой. Она подвела его к двери, распахнула перед ним.
— Госпожа…
Стелла вскочила с дивана. Её заплаканое, осунувшееся лицо молчо уставилось на него.
— Ты..
Она подбежала, обняла его, шептала гладила. Он было пытался высвободится, чтоб взглянуть на нее, она прижалась сильнее.
Сама повела его:
— Иди за мной.
Потянула за руку. Откуда ни возьмись огненный вихрь разноцветных бабочек опередил Стеллу, растворил перед нею золочёные двери.
Перед взором Генриха открылась огромная комната, вся сверкающая великолепным убранством. Дивной красоты женщина в жемчужной диадеме радостно приветствовала их взмахом руки.
Стелла подбежала к ней:
— Мама, вот он, моя судьба. И если ты скажешь нет, для меня это ничего не будет значить.
— Я? "Нет" такому красавчику? Мужчине, сражавшимся с самим Властелином Ветров.
Оливия поднялась навстречу истерзанносм, но непобеждённому Генриху.
— Я вижу, как на плечах доспехов грозного воина солнце играет сполохами ржавой меди. Даже великое солнце признаёт его власть, тускло струится, скатывается лучами к ножнам, висящим на его боку, падает к ногам храброго мужчины. Драгоценные камни и те тяжело мерцают, им незачем привлекать своим блеском внимание к своему хозяину. Разве может быть что-то ярче солнца и сильнее знойного урагана, собранных в сердце твоего возлюбленного, доченька.
Оливия отступила, взмахнула рукой, гирляндами спустились к подножию её трона цветочные феи:
— Проводите моего зятя в бассейн, натрите его маслами, верните мне храбреца во всём его блеске, отдохнувшим и полным сил.
Генрих не успел слова сказать, его подхватили под руки и унесли.
— Стелла, поздравляю тебя. Мужчина, которого ты выбрала годится тебе в спутники. Он хорош.
— Мама, я не знаю точно, но, кажется, я беременна.
Оливия опустилась на колени возле дочери, прижала её ладони к своему лицу:
— Я так хотела увидеть маленькое личико своего внука, дотронуться до его носика, взять на руки это счастье. Стелла, я буду лучшей бабушкой.
Оливия вернулась к трону.
— Стелла, ты знаешь, что натворил твой отец?
Стелла пожала плечами:
— Нет. И вот, не знаю как быть. Хотела знакомить его с мужем, как теперь…
— Они враги, Стелла. Твой отец сжёг город, когда узнал, что тебя обидели. Он спустил армию ледяных церберов на твоего мужа. Сейчас грохочет в небесах, собирается покрыть льдом все океаны и моря, заморозить мир, в котором ты нашла своё счастье.
— Я пойду к нему.
— Не думаю, что ему понравится твой визит. Но как женщина я в тебе уверена. Если ты сумела завоевать сердце своего дракона, папеньке твоему не сдобровать. Иди, я рядом.
Как только Стелла вышла из зала, Оливия хлопнала в ладоши, из за стены тенью появился Винченцо.
— Скажи, та тварь, что мешала счастью моей дочери, наказана сполна?
— Да, моя прелесть, — Винченцо поцеловал руку Оливии. От счастья, что Стелла не собирается в ближайшие лет 500 возвращаться к матери, кардинал сиял:
— Оливия. Она в нищете и забвении. Быть может я перестарался. Ну так, самую малость.
— Мести много не бывает.
Оливия направилась вслед за дочерью посмотреть в щёлку за собственным бывшим мужем. Всё таки она немного боялась буйного нрава Властителя Ветров, надо было помочь Стелле.
Возле тайного убежища, откуда Оливия обычно подглядывала за бывшим мужем, уже стояла няня и тряслась как осиновый листочек. Оливия через завесу снежного тумана видела как Стелла гордо шла к трону отца:
— Папа, ты мне не рад?
— Льдинка моя, деточка, иди обниму, — Себастьян распахнул объятия, нежно сжал дочь:
— Крошечка моя, давно тебя не видел. Расскажи папе, как ты. Кто тебя обидел?
— Ах папа, я так скучала, — Стелла присела возле могучего отца, обняла его:
— Что ты сделаешь с тем, кто обидел меня?
— Убью! Заморожу, разотру в снежную пыль.