– Как? – хрипло произносит она. – Он же непохож на тебя? Он… Эта мошенница тебя обманула, а ты повелся?
– Никита мой сын, Габи. Злата никогда не призналась бы, но с ним случилась беда. Давай присядем?
– Отвали, Гончаров! – не выдерживает она. – Ты любой шлюхе готов поверить, помочь самому грязному на свете бомжу, а жене… Я пустое место для тебя! Тебе на меня плевать! Как ты можешь так со мной поступать? – ее глаза увлажняются, а бледность щек проступает даже через слой макияжа. – За что? За что ты со мной так жестоко? Куда вы там хотели ехать? Делать второго ребенка, да?
– Успокойся, Габи! – кричу в ответ. – И дай мне все тебе объяснить. У Никиты обнаружили лейкоз. Мальчик находится в больнице. Единственная надежда на долгую жизнь – пересадка пуповинной крови. Теперь тебе понятно, что мы вынуждены на это пойти?
– Я не верю тебе, Ники. Я тебя люблю, ты знаешь об этом? Думала, смогу завоевать твое сердце, но ты… ты всегда был холодный, как могильный камень, – всхлипывает она, обнимая себя за плечи. – Пообещай, что дашь этим людям денег и выбросишь из своей жизни. Пообещай мне это, Ники.
– Габи, вероятно, ты не до конца поняла, – с трудом сдерживая ярость и негодование, произношу я. – Мой сын тяжело болен.
– Еще надо доказать, что он твой сын, – ядовито выдавливает она.
– Уже доказали. Я сдавал анализы для определения совместимости. Я его отец.
– Дай ей денег, пусть едут в Израиль и делают… Что там положено таким больным?
Я молчу, тупо уставившись на жену. Куда делась веселая милая студентка Стэнфорда? Когда-то давно она помогала мне, сидя рядом и боясь сказать слово. Помогала советом, когда программа не получалась или работала со сбоем. Я два года потратил, чтобы осуществить свою мечту и создать приложение, которое используют миллионы людей. И она была рядом… Она… Я думал, что смогу влюбиться. Я хотел влюбиться, черт возьми, но так и не смог приказать это своему сердцу! Зато влюбилась она. И сама сделала мне предложение.
«– Ники, я буду верной и удобной женой. Тебе со мной будет весело. И детей я не люблю – можем не заводить их».
А сейчас на меня смотрит бесчувственная стерва… Я два раза сказал про болезнь сынишки, ожидая услышать слова сочувствия, а вместо этого услышал:
«– Дай этим людям денег и отправь куда подальше».
Чудовищный цинизм… И чудовищное бесчувствие…
– Я ждал других слов, Габи, – хрипло выдыхаю я. – Сейчас ты обесценила свои слова. Ты не любишь меня. И никогда не любила.
– Ники, прошу тебя… Прости меня, милый. Я люблю тебя, просто… Говорю все это от бессилия. Как бы ты на моем месте отреагировал?
– Я бы попытался понять. Ты же не хочешь этого делать. Габи, я поступлю, как считаю нужным. Ради спасения сына я готов на все.
– Да как такое возможно? – не унимается она. – Ты видел мальчишку пару раз и уже готов на все? Совсем недавно ты говорил, что не хочешь детей. Ты лукавишь, Ники. Ты просто хочешь оприходовать его мамашу, вот и все, – цедит она сквозь зубы. – Как вы будете делать ребенка? Можно ведь сделать это бесконтактным методом, да?
– Мне неприятен этот разговор, Габриела. И непонятны твои наезды. Я принял решение и твое одобрение мне не требуется. Переночую в гостинице.
С этими словами я выхожу из кабинета и спускаюсь в гостиную, застав там плачущую Зинаиду Петровну. Ее плечи вздрагивают, а по лицу струятся слезы. Она утирает их краешком кухонного фартука. Очевидно, женщина слышала наш скандал и узнала про болезнь Никитушки.
– Я поеду, – произношу со вздохом.
– Делайте, все, что нужно, Никита Федорович, – кивает она. – Она примет, вот увидите. Она… Наверное, ваша жена очень любит вас? Все это от бессилия и обиды. Ее злые слова… Она завтра успокоится, и все станет по-другому.
– Спасибо вам, Зинаида Петровна. Спасибо за поддержку.
– Если Никитушке что-то нужно, я приготовлю. Или приеду…
– Я скажу, если ваша помощь понадобится.
Зинаида Петровна собирает мне чистую одежду и вручает пакет. Набрасываю пальто и обуваюсь, выходя под темное хмурое небо… Такое же сейчас в моей душе…
Глава 19
Злата.
Сама не знаю, зачем позвонила ему… Бабуля приехала в больницу к вечеру, а меня поглотила такая черная тоска, что хотелось выть… Все словно разом на меня навалилось: трудное решение о рождении второго ребёнка, невосприимчивость Никитушки к терапии, ревнивые взгляды Амирана, настойчивость и уверенность Никиты-старшего… Как же у Гончарова все просто! Раз – и вынь, Злата да положи второго ребенка. Да еще и естественным путем. И повторяет мне при этом, что наша жизнь не изменится. Ну как можно быть таким циничным? Он сделает мне ребенка и спокойненько вернется в постель любимой Габи? А она его благодарно примет. И все будет, как прежде…