Ничего не понимая, я смотрела, как Тимур, держа руки в карманах, приближается к моему столу. Медленно, как хищник.
Улыбнувшись слегка и совсем не по-доброму, он поздоровался. Я ответила, но на автомате, потому что от потрясения ничего не соображала.
— Это Марина Владимировна, но вы, получается, знакомы, Тимур Сергеевич? — подал голос наш начальник. — А это Людмила Викторовна.
Тимур даже не взглянул ни на него, ни на Люду.
— Бывают же сюрпризы, да, Марина… Владимировна? — всё с той же кривой полуулыбкой произнес он.
Я в онемении смотрела на него и по-прежнему ничего не понимала. Только когда он вышел из кабинета, начала приходить в себя.
Когда-то я так мечтала его увидеть! Тоскуя, представляла в воображении разные ситуации, как мы случайно встретимся. Придумывала взгляды, прикосновения, слова. Потом постепенно боль улеглась, а со временем всё, что было между нами, стало казаться безумием, временным помутнением рассудка. И я перестала страдать и тосковать.
Иногда, конечно, вспоминала, изредка даже доставала поблекшую фотографию, но та история осталась для меня в прошлом.
Если бы мы когда-нибудь вдруг все же встретились, думала я при этом, то, наверное, в первый момент удивились, потом улыбнулись бы друг другу. Затем спросили бы, как жизнь, ну и всё, что спрашивают в таких случаях, а потом разошлись бы с ощущением тепла и светлой грусти в душе.
Но всё оказалось совсем-совсем не так. Эта встреча… она как выстрел картечью, как оглушительный удар, которого не ждешь. Она выбила почву из-под ног. В одну секунду перевернула всё в душе, разворошила, раскурочила, выдернув на поверхность то, что казалось почти забытым.
И никакого тепла, никакой светлой грусти эта встреча не оставила, нет! В груди горело и саднило, и сердце долго не могло успокоиться.
А ещё я поймала себя на мысли, что мне… страшно. Я и забыла, как сильно он умеет ненавидеть и каким жестоким может быть в своей ненависти. Я-то, осознанно или нет, но вспоминала только самые лучшие наши моменты, а он? А у него эти моменты уничтожила я, когда сказала, что врала ему и никогда не любила.
Но неужели он до сих пор не смог… ладно, не простить, но хотя бы забыть, оставить всё в прошлом? Ведь столько времени прошло!
И сама же понимала — не забыл и не простил. Пусть ничего такого Тимур сейчас не сказал, но как он смотрел — так и говорить ничего не нужно.
— Это же, выходит, он, новый владелец? — выдернула меня из хаоса мыслей Люда.
Она права, сообразила я наконец. Тимур, получается, и есть тот, кто купил завод. А сейчас, видимо, обходил свои новые владения. Как он сказал? Вот так сюрприз? Ещё какой! С ума сойти можно от такого совпадения. Хотя… для него эта встреча как будто вовсе не была случайной.
Да конечно же, он знал! И ясно дал понять, что всё помнит.
И что теперь? Что он сделает? Я потихоньку начала паниковать.
Ничего он сделать мне не может, кроме как уволить. Только увольнение сведет на нет все мои старания и попытки, да попросту раздавит меня.
Нет, если до такого дойдет, я всё ему расскажу, хоть и не представляю, как…
От одной мысли, что придется выложить ему всё-всё, делалось дурно. Никто ведь из тех, кто узнал, не поверил мне. Все сразу же начинали брезгливо и презрительно кривиться, отворачивались… Наивно думать, что Тимур поверит.
Нет, раньше бы, семь лет назад — наверняка поверил. Но не сейчас, понимала я с чудовищной ясностью.
— А вы что с ним знакомы? Кто он? Что за человек? — одолевала меня Люда.
Весь день я сидела как на иголках, чего-то ждала, вздрагивала от звонков, никак не могла сосредоточиться на работе и не сделала даже половину своих дел. Только к вечеру более-менее успокоилась.
На следующий день Тимур и вовсе не появился. Может, я вообще себе всё напридумывала? Хотел бы уволить — уволил бы немедленно, как вот директора, убеждала себя я. Но всё равно было тревожно. А самое нелепое, что вопреки здравому смыслу я и боялась встречи с ним, и хотела снова увидеть…
Вечером мне пришлось задержаться — доделать то, что вчера не успела. Вернее, не сумела.
По правде говоря, мне нравилось работать по вечерам, когда в конторе никого не оставалось, если не считать охрану на проходной, когда никто не отвлекал, не дергал, не звонил телефон. Без суеты и нервотрепки за пару часов я успевала сделать больше, чем за весь день.
Вот и сегодня за каких-то полтора часа я почти со всем управилась. Потом решила сделать минутный перерыв, попить чаю. С кружкой в руке я продолжила разбирать оставшиеся карточки, как вдруг рабочий телефон разорвал тишину резким дребезжанием.