— Шергин, у тебя вообще есть совесть? Бездушная ты скотина.
— Так чего же ты трешься рядом с такой скотиной? — отвечал ей я.
Хотя её я все-таки жалел, изредка, когда она ревела. Но та жалость, или что я там к ней временами ощущал, не шла ни в какое сравнение с тем, что буквально в клочья разрывало меня сейчас. Я даже не представлял, каким острым и невыносимым может быть чувство вины.
Как вспышка полыхнула перед глазами сцена: она вышла из ванной, утопая в белом халате, такая худенькая, хрупкая, улыбнулась мне нежно, что-то про ужин спросила, а я ей… я её… Даже подумать тошно, каково было Марине в тот момент.
Я зажмурился, сжал лицо ладонями, стиснул зубы до скрежета, услышал вдруг собственный глухой стон. Горечь и стыд выжигали внутренности. Потом подскочил, прошел к окну. Немного постоял, снова вернулся на место, но не высидел и минуты. Налил себе воды, в два глотка опустошил стакан, но внутри пекло и лихорадило не меньше. А от нестерпимого желания вернуть всё обратно и хоть что-то изменить назойливо ныло под ребрами, сводя с ума. Многое бы я отдал за это. Только ничего уже не изменить и не исправить…
Я злился на отца так, что темнело в глазах. Еле сдерживал себя, чтобы не помчаться к нему немедленно, но сам же понимал — не он, а я втоптал в грязь женщину, которую любил больше жизни. Не он, а я — конченый мудак и, действительно, бездушная скотина.
Только что теперь делать? Просить у нее прощения? Да разве такое можно простить?
Гудок селектора вывел меня из раздумий.
— Тимур Сергеевич, к вам посетитель, — сообщила Ульяна, когда я принял вызов.
— Я занят, — отрезал я. Думать ещё о чем-то я сейчас был просто не в состоянии.
Спустя минут десять секретарша осторожно постучалась и вошла уже сама.
— Что тебе? — мрачно спросил я.
— Я на подпись… папку с документами принесла… сейчас четыре… извините, если отвлекаю… — заикаясь, пролепетала она.
Да, я ей сам велел в четыре приносить мне все документы на подпись. Выходит, уже больше двух часов рефлексировал?
— Положи на стол и иди.
Она мелкими торопливыми шажками процокала к моему столу, пристроила на край папку с бумагами. А затем, помешкав, сунула мне чью-то визитку.
— А это ещё что?
— Там… — она оглянулась на дверь. — Попросили… Посетитель к вам… Я ему передала, что вы занят! Но он настаивает. Говорит, что он министр…
У меня уже была готова сорваться грубость, но тут я взглянул на визитку.
Тиханович Ю. И. Заместитель министра образования…
— Пусть войдет, — велел я секретарше.
В кабинет вальяжно шагнул старик, прошел, устроился в кресле. Ну ладно, не старик, пожилой мужик.
— Добрый день, Тимур Сергеевич. Что-то не слишком вы гостеприимны, — хмыкнув, типа пошутил он. — Юрий Иванович Тиханович, замести…
— Ещё один Тиханович?
В свидетельстве о разводе имя было какое-то другое, насколько я помнил.
— В смысле — ещё один? — озадачился старик.
— Что вы хотели?
— Боюсь, в двух словах не скажешь. У меня к вам, Тимур Сергеевич, дело довольно щекотливого характера. У вас, как я знаю, работает Марина Владимировна Филатова.
— Ну.
Выдержав небольшую паузу, он заговорил чуть тише. Этаким доверительным тоном.
— У меня к вам огромная личная просьба.
— Со всякими просьбами — это точно не ко мне.
— Вы послушайте сначала. Я был бы вам чрезвычайно признателен, если бы вы нашли способ ее уволить. Желательно, если приказ на увольнение будет от сегодняшнего числа. Я был бы не просто признателен, а очень благодарен. А благодарить я умею.
— С какой стати мне ее увольнять?
— Повторюсь, я умею быть благодарным. Готов вам за эту небольшую услугу хорошо заплатить. Ну или же предложить ответную услугу. Чтобы вы лучше понимали, у меня есть связи практически во всех госструктурах. Я сам работаю в министерстве. Поэтому если вам понадобится какое-нибудь разрешение, подпись или, не дай бог, возникнут проблемы с налоговой или ещё что-нибудь в этом роде… только позвоните мне, и всё будет решено.
— Свои проблемы я всегда решаю сам, — процедил я, с трудом сдерживая желание обложить этого старикана матом и вышвырнуть вон. Нет, ну каков хрен! Увольте ему Марину.
Однако мне очень хотелось узнать, что вообще за фигня у них происходит. В общих чертах я уже и сам понял — Марина судится со своим бывшим за ребенка. Только этот старик тут при чем? Или он для сына бегает старается?
— Иногда бывают такие проблемы, что самому их решить не под силу…
— Так почему я должен уволить Филатову? — перебил его я.