— Естественно, нет, Жень! Мне двадцать один, аллё! Харе меня контролировать. Ты мне не папочка. И вообще никто. Хватит так усердно играть свою роль. Занимайся делами, а ко мне не лезь.
Он пребывал в каком-то странном состоянии оцепенения, будто активно что-то обмозговывая. Воспользовавшись заминкой, я торопливо выскользнула из-под его хватки и быстро забежала в ванную, запираясь изнутри на замок. Наконец-то меня ждала теплая ванная и уединение!
Глава 3
Состояние мое моральное и физическое по-прежнему оставляло желать лучшего. Никогда такого не было, чтобы я могла три часа проспать в ванной! Никогда добровольно не пропускала завтрак и обед! Никогда не прогуливала учебу! Но, как говорится, все бывает впервые…
Самое страшное было не это, а пропажа моих драгоценных гаджетов: телефон, ноутбук, смарт-часы – все кануло в лету. В смятении и панике перелопатила всю квартиру и пришла к ужасному выводу – тут замешан Женя и его дряхлая, престарелая ладошка.
Плюнув на гордость, я решила, что лучше пять минут поунижаюсь, зато хотя бы время смогу посмотреть... И, что более интересно, ДАТУ! Именно она меня беспокоила.
— Жень? — уверенно постучав в плотно запертую дверь, не получила ответа. Будем считать, что молчание – знак согласия. — Ты одет? Я вхожу!
На всякий случай прикрыв глаза рукой, я медленно впорхнула внутрь. Мужчина сидел за рабочим столом у окна в наушниках и что-то печатал с серьезным и сосредоточенным видом. Меня он не замечал.
— Аллё?! — я демонстративно пощелкала пальцами – ноль по фазе.
Впервые я задумалась… А кем вообще Женя работает? Мне даже в голову не приходила это у него спросить. Все силы на ненависть и призрение уходили. А если мы и разговаривали, то только руганью.
Внезапно очнувшийся интерес во мне заставил воспользоваться безразличностью мужчины и осмотреться по сторонам. Когда-то давно эта комната считалась пустой гостевой, теперь она была более чем обжита: шикарная красная гитара на стене; армейские фотографии на зеркале; скопы бумаг на каждой полке.
Внимание мое привлекла рамка для фото, развернутае содержимым в сторону постели. Кто на ней? Мама? Или другая женщина? Явно Женя смотрит на нее, когда засыпает…
На цыпочках пробравшись к кровати, я присела на самый ее край и потянулась к рамке, как вдруг на меня как будто шлакоблок свалился, вдавливая в матрас всем телом.
— Эй! — ахнула я, пытаясь скинуть с себя мужчину. А он, кажется, забавлялся моим испугом. — Ты же работал! Придурок...
— Учись, — подмигнул тот, — как пугать надо. Поседеешь без всяких окислителей.
— Тебе до моих пакостей далеко, Женечка, — процедила сквозь зубы, стараясь не подавать вида, что лежу тут перед ним «как на ладони». — Если не хочешь в этом лишний раз убедиться: отдай мою технику. Быстро!
— Не-а, — загадочно поиграю бровями тот. — Не отдам, ведьма. И, чтобы ты знала, я наготове. Со мной больше не прокатит. Ни-че-го.
Мне это не кажется? Не сниться? Женя действительно придавил меня к постели всем телом и забавляется? Благо, хоть в одежде. И на том спасибо.
— Что за новые приколы? — застонала от бессилия. Попыталась сдвинуться с места, он только сильнее к месту пригвоздил. — С каких пор ты позволяешь себе рыться в моих вещах! Это, как минимум, неприлично! Может в твоей молодости, при царе Петре, такое приветствовалось, но у нас-то нет! Ты уж как-то адаптируйся к современным реалиям-ну...
Серый взгляд странно блуждал по моему лицу, будто ища там что-то важное для себя. Мне от него становилось дурно, щеки краснели.
— Ой, ка-а-акая пламенная речь! Что-то тебя ничего не смущало, когда ты мне в рабочий портфель с проектом тухлое яйцо в контейнере с дыркой положила... О чем это я? Ты наказа, — на полном серьезе выпалил тот.
Впервые Женя позволял себе что-то подобное. И еще никогда в жизни я не была так зла, как сейчас. Он буквально перепрыгнул все возможные грани!
— С какого это хера, уточни? — мужчина удерживаю мои конечности на месте, посему именно взглядом я попыталась передать весь спектр ненависти, призрения и убийственного желания звездануть чем-то утяжелительным, что он у меня вызывал.
— Следующий раз десять раз подумаешь, прежде чем доверять свою машину всяким долбо… малознакомым парням. — окончательно словесно добил этот уникум.