— Ну, ничего. Справилась. Встряхнулась.
— Я бы с удовольствием встряхнула ту сволочь, которая натравила на меня службу. Знать бы еще кто это.
— Жень, не тупи! Это твой новый начальничек отыгрывается. Тот самый, перед которым ты ноги отказалась раздвигать.
— Константин Олегович? Седов?
— Херов! — передразнивает она. — Конечно, он. Кто же еще.
— Да ну. Не может быть. Зачем ему это?
— Женя, ты серьезно?
— Это как-то не по-мужски, неблагородно.
— Эх ты ж, е-мое, принцесса какая. Благородство ей подавай. Он тебе в первый же день предложил его ублажать, а ты все в облаках витаешь.
У меня не укладывалось в голове. Как так можно? Взрослый мужик, солидный и такая подлость?
— Если не веришь мне, то возьми и спроси у него.
— Так он мне и скажет.
— Конечно, скажет. Еще и красоваться будет и пальцы гнуть начнет, типа он так крут, что запросто может на тебя и опеку натравить и кого похуже.
— Похуже? — по спине прошелся холодок. — Куда уж хуже?
— Это просто к слову пришлось. Не паникуй. Спроси у него завтра. Вот увидишь, с довольной рожей во всем признается и глазом не моргнет.
— Я никак не смогу у него спросить, потому что уволилась, — я больше не планировала появляться на прежнем рабочем месте.
— Так он заявление твое порвал?
— Порвал.
— Значит, иди пиши еще одно, а заодно и шухер там наведешь.
Если честно, после такой встряски я чувствовала себя как разбитое корыто и вряд ли была способна на шухер. Мне бы дыхание перевести и справиться с диким биением сердца.
Но Лана права. Надо идти и во всем разбираться. Я не позволю какому-то озабоченному сукину сыну лезть в мою жизнь и запугивать. Тем более опекой! Я за свою малявку живьем загрызу!
Мне едва удается пережить эти выходные. Внутри кипит злость и адреналин. Я готова прямо сейчас ехать к нему и разбираться, но все-таки дожидаюсь понедельника. Отвожу Маришку в садик и иду на бывшую работу.
Я даже не стала сегодня одеваться, как девушка из села. Наоборот, деловой стиль, даже накрасилась чуть ярче обычного. Пусть знает, что не на ту напал, что меня так просто не испугаешь.
Самое смешное, что в приемной уже сидит новенькая девушка. По-моему, я раньше ее видела в бухгалтерии или в отделе обеспечения, но это не точно. Девица высокая, фигуристая, стройная, как елка. С накаченными губами и такой короткой юбкой, что мне кажется, если чуть нагнуться, то можно будет рассмотреть ее трусы… или их отсутствие.
Почему-то я уверена, что эта кукла не оскорбится, если ей предложат забраться под стол или на стол. Может, уже предложили? Может, уже забиралась? Я очень надеюсь, что да, что Седов получил желаемое — помощницу, готовую не только работать, но и стресс начальнику снимать — и теперь оставит меня в покое.
Ага! Размечталась! Стоит только зайти к нему в кабинет, как напарываюсь на масленый самодовольный взгляд. Похоже, он ничуть не сомневается в том, что за выходные я все обдумала и решила принять его предложение.
Жаль, что кофе под рукой нет. Я бы с огромным удовольствием снова ему плеснула на одно место, чтобы стереть эту гадкую ухмылку с ненавистной физиономии.
— Как прошли выходные, Женечка? — интересуется ласково с улыбкой на губах, только глаза холодные, как у кобры.
— Для вас — Евгения Андреевна.
— О как, — усмехается Седов, — солидно.
— Да. Именно так.
— Боюсь, Женечка, — выделяет голосом мое имя, — не доросла ты еще до того, чтобы я тебя по имени-отчеству звал. Не доросла.
— Женечка — я только для родных и друзей!
— Так мы же почти родные, — он надо мной издевается.
— Не понимаю, о чем вы.
— Ну как же, нас ждет столько прекрасных рабочих моментов.
— Нас ничего не ждет. Я уволилась.
— Ммм, надолго ли? Как же мать-одиночка будет воспитывать ребенка, лишившись работы? Его же кормить надо, одевать, барахло всякое для игр покупать, в кино водить.
Константин Олегович вызывает у меня стойкое желание действительно забраться на стол, но не для того чтобы в порыве страсти раздвинуть ноги, а чтобы вцепиться ему когтями в лицо, а еще лучше в горло.
— Не переживайте. Свет клином на этой работе не сошелся. Найду новую.
— Разве это мне нужно переживать?
Его снисходительная манера говорить, чуть растягивая слова, настолько бесит, что у меня срывает тормоза:
— Если ты думаешь, что испугал меня службой опеки, то глубоко ошибаешься, — в порыве ярости не замечаю, как перехожу на «ты», — они пришли, все у меня посмотрели и остались довольны!