— Нашли, где он был?
— Да, у тестя подхваты везде. Всех на уши поставил. К счастью, с няней повезло. Молодая девчонка оказалась, студентка четвертого курса, но хорошая, ответственная. Отработала на совесть. Ему даже понравилось.
— Я так рада, — у меня будто камень с плеч свалился, — что дальше?
— Ничего. Сергей остается со мной, а Танька к нам больше не полезет. Бойков ее предупредил, что если сунется к сыну, то он ей лично ноги вырвет, — Денис произносит это с видимым облегчением, — а еще он позвонил кому надо, и нас разведут раньше. До Нового года.
Это хорошая новость. Мне не давало покоя, что у нас с ним что-то происходит, а фактически он еще женатый мужчина. Теперь даже дышать стало легче.
Как-то само собой выходит, что они остаются у нас на ночь. Мы даже не обговариваем этот момент. Я просто разбираю постель и загоняю малышню чистить зубы. И все это проходит так естественно, будто мы всю жизнь живем вместе.
И утро тоже получается спокойным, естественным. Он, я и двое детей.
— Можно, я сегодня сама их заберу? — выдаю неожиданно для самой себя.
Денис смотрит так удивленно, будто я умом тронулась, но потом усмехается:
— Почему бы и нет? Я предупрежу Ольгу Алексеевну.
— Вот мы им повода для сплетен-то дадим. То ты обоих забираешь, то я.
— И это только начало, — как бы невзначай роняет он, а у меня так тепло внутри становится, что словами не передать. Это действительно только начало. Чего-то хорошего, важного, на всю жизнь. Я это знаю наверняка. Просто чувствую и все.
Вечером иду к саду в приподнятом настроении. Все мне кажется каким-то легким, светлым, солнечным, и совершенно неважно, что на улице декабрь, мороз минус двадцать, и щеки от холода щиплет. Сегодня мне все кажется правильным и праздничным. Наконец-то впервые за последние годы меня посетило новогоднее настроение. Мне хочется мандаринов, шампанского и мишуры.
— Здравствуйте.
Пока я пребываю в мире праздничных розовых пони, из машины, припаркованной неподалеку, выходит высокий мужчина лет пятидесяти и преграждает мне дорогу. Дорожка прочищена узкая, и мне никак его не обойти, разве что по сугробам скакать, поэтому поднимаю на него недоуменный взгляд.
И тут же ощущаю странную смесь желания убежать и дикой потребности забиться в уголок. Он страшный. Не на вид, здесь все вполне прилично — темное короткое пальто, гладко выбритые щеки, интеллигентное выражение лица, а по энергетике, по взгляду, по манере держаться. Рядом с таким начинаешь чувствовать себя маленькой никчемной козявкой, которую на одну ладонь могут положить, а второй раздавить.
— Меня зовут Геннадий Александрович, — представляется он.
— А я Женя, — мое представление выходит более чем скромным.
— Я знаю, — холодная улыбка растягивает тонкие губы, — я многое о тебе знаю.
Еще один маньяк?! Непроизвольно делаю шаг назад:
— Знаете, мне пора. Дела.
Он наблюдает за мной, лениво подняв одну бровь.
— Не бойся, — звучит как приказ.
Легко сказать не бойся! Тут от одного взгляда мурашки по спине и потные ладони.
— Я тесть Дениса. Дед Сергея. Уделишь мне пару минут?
И снова это не просьба. Он распахивает заднюю дверь своего огромного внедорожника и жестом приглашает в салон.
Я не хочу! Боюсь! И вообще не понимаю, что ему от меня понадобилось, но соглашаюсь. У него взгляд, как у кобры — гипнотизирует, лишая силы воли.
— Хорошо. Но у меня очень мало времени. Мне надо в сад. За Мариной… и Сережей.
— Я подвезу.
Мне приходится принять его приглашение, которое совсем не приглашение. Аккуратно усаживаюсь. Для верности ставлю на колени рюкзачок, будто пытаясь за ним спрятаться.
Машина так резко трогается с места, что я валюсь на бок и с перепугу думаю, что это похищение. Хочу заорать, но Бойков опережает, невозмутимо обращаясь к водителю:
— В сад. Семеновская десять. А пока нам надо поговорить. Наедине.
Водитель молча исполняет приказ, и между передним сиденьем и остальным салоном поднимается перегородка.
— Значит, вы снова с Орловым вместе.
— Снова? — уточняю я.
— Не притворяйся дурой. Вы раньше встречались, и у вас есть общая дочь.
Ох, как я не люблю, когда незнакомые подозрительные личности упоминают Маришку. Сразу ощетиниваюсь вся.
— И что такого? Я не знала тогда о существовании вашей дочери.
— А сейчас?