Сердце немного замерло.
— Ааа… — Облизнул ложку. — Согласилась ты или нет.
Уточняю чуть тише:
— Он точно называл Ксюшино имя?
— Ну, наверное. — Снова пожимает плечами, особо не зацикливаясь. — Это важно?
— Да… — Поправляю. — Нет… Не знаю.
Вообще ничего не знаю.
— Кстати, — Опять потянул. — Мы вчера с Ксюшей придумали…
Это уже не нравится, зная их обычные "задумки".
— В общем, он Новый Год вообще никогда не праздновал, а у нас же… — Глаза загорелись, озарив его лицо неким сумасшествием. — У нас же Событие!
— И?
— И мы хотим 31-ого сгонять в Ленту, закупиться…
Дожить бы ещё до 31-ого, что уж тут.
— Удачи Вам. — Встала со стула, спеша выключить закипевший чайник. — В общем, я 30-ого появлюсь, поддержу вас… и уеду домой. Встречать Новый Год с Вами не собираюсь, уж извини.
Ян пожал плечами, взглянув.
— Без проблем.
Вот и чудно, хоть что-то будет по-моему.
— Только не заскучаешь одна дома?
Не заскучаю.
Ушла на работу, оставив двоих будущих родителей отсыпаться до обеда. На удивление, Андрей Константинович не смотрел в мою сторону и за весь день даже слова не сказал. Только самой хотелось кричать и опять уверять его в том, что всё это уже даже не походит на злую шутку, что стоит выслушать меня… И в этом основная проблема.
В очередной раз крутанулась на стуле, не обращая внимания на смеющихся ребят.
— У неё весь день карусели.
— Зато накатается…
Проблема в том, что я не могу объяснить абсолютно всё. А точнее — наш поцелуй. Признаться в том, что все эти года тайно влюблена в голубые глаза его сына, пока тот встречается с моей собственной сестрой…
Больше никакого алкоголя! Вот, никакого! Все проблемы из-за него… а ещё из-за моей глупости, что уж тут.
Не заметила, как наступил вечер, и А.К. вдруг встал позади кресла. Вздрогнула от его голоса где-то рядом с моей головой, даже растерявшись и забыв, что писала одному из менеджеров.
— Рабочий день закончен.
Немного обернулась, тут же замерев от пронзительного взгляда.
— Не у меня.
Усмехнулся, растянув уголки губ.
— Ричи, распоряжение уже в отделе кадров.
Немного отдалилась, продолжая смотреть снизу вверх.
— И что?
Распрямился, вдруг совершенно спокойно кивнув.
— Без проблем. Только за отсиженные впустую часы ты ничего не получишь…
— Не впустую.
Только тот уже вышел за двери отдела, оставляя четверых работников думать, что именно сейчас произошло.
— Чего он к тебе прицепился? — Начинает Лёня.
— Да точно из-за Яна, отвечаю! — Выдаёт Макс.
Отворачиваюсь к себе.
— Не знаю, не спрашивайте…
И как ещё завтрашний день перетерпеть? А что потом? Вечером, после работы, к нему?
Закончила всё накопившееся только ближе к 8-и, наконец впервые доработав смену вместе с парнями. Еле добралась до дома, обрадовавшись тому, что сегодня там только Ксюша.
— Ричи! — Закричала, стоило только зайти в квартиру.
— Что?
— Ты решила в чём будешь в бой курантов?
— Я? Я буду в махровом халате доедать оливье, если вообще захочу его делать…
— Маш, блин! — Топнула ногой, не пуская зайти в ванную.
— Что? Ян не сказал, что я с Вами только 30-ого?
— Сказал, но я против…
Взглянула на неё, сдвинув наконец с прохода. Включила холодную воду, пытаясь ополоснуть лицо. Только едва слышно сквозь шум воды пробирается Ксюшино бормотание:
— Может, ты останешься? Мне же страшно…
Страшно? Меня вот по-настоящему пугает лишь то, как он отреагирует на "новость", а это всего-навсего первые минуты их знакомства, после которых я торжественно могу удалиться.
— Ксюш, я не хочу.
— Да почему!?
Выключила воду, зачем-то вспомнив его "Знаешь, не хочу…" на просьбу понять и выслушать меня.
— Просто так.
Только младшая сестрёнка уже подозрительно прищурилась, явно собираясь оперировать чем-то запретным.
— Я сегодня вещи мамины перебирала…
Замерла, не дотянувшись до полотенца. Обернулась к ней, пытаясь понять смысл.
— Что? Зачем?
— И нашла её шкатулку у тебя в комнате. Помнишь тот кулончик? Я же надену?
Дрогнула, уже не вслушиваясь в то, что она говорит.
— Нет…
Ксюша прищурилась, начиная вкрадчиво давить:
— Почему?
Пытаюсь совладать с нахлынувшим потоком противоречивых эмоций.
— Это мой подарок от неё, ты же знаешь.
Та сжала губы в полуулыбке, уже заранее ликуя.
— И что? Тебе жалко? Ты же его никогда не носила, а мне он очень подходит…
Её интонация родом из детства, словно сейчас мы обсуждаем куклу, которой я давно не играла, но боюсь отдать её, больше никогда не увидев. Кажется, именно так и было со всеми игрушками.
Выхожу в коридор, бегу в комнату, но замираю в дверях, увидев на кровати развороченную маленькую деревянную коробочку… совершенно пустую. Лишь алый бархат вывернут наружу и крышка валяется рядом.
— Он для меня очень важен.
Та огибает меня, добегает до кровати и падает на матрас.
— Я же не порву его, ну? Что ты вредничаешь? Знаешь, как он подходит под платье…
Тонкая золотая цепочка с маленьким обрамленным изумрудом.
— Тебе жалко? Мне они ничего такого не дарили…
Последний и единственный подарок на Новый Год. За год до их смерти. Приняв его, я отнекивалась, чувствуя себя ужасно неловко. Мне казался этот подарок жутко не уместным, словно мою любовь захотели купить. Я закинула его на одну из полок в съёмной квартире, особо не разглядывая, и вспомнила лишь, когда пришлось переезжать сюда…
— Где он? У тебя?
только тогда обнаружив на дне этой самой коробочки их фотографию… "Чтобы не забывала!" — кажется, именно так сказала мама, вручив его мне, улыбнувшись уставшей погасшей улыбкой.
— Да отдам я его… только помоги мне, блин!
Проглатываю ком.
— Ксюш. Это не смешно…
— Я и не смеюсь… Мне вообще хочется разреветься.
Как, впрочем, и мне.
Глава 22 — шесть возможностей отказаться
Мария.
Я лежу с ней рядом после боя подушками, вдруг начавшегося из-за кулона. Не помню, кто первой начал швыряться, но от этого точно стало легче. Не ясно, кто из нас проиграл, но сейчас мы вылитые индейцы: она — Белая прядь малое перо, я — зеленые очи большое перо. Что творится на полу — лучше не вспоминать.
Её ладонь в моей руке, и я впервые за долгое время не спешу о чем-то спросить… У неё длинные пальцы, мамины. Мои — в папу, более угловатые. Говорят, что их форма якобы что-то значит.
Ксюша пытается дышать ровнее, но это слабо удается.
— Рич, ты же знаешь, что я просто хотела тебя позлить? — Вдруг шепчет, повернувшись на бок.
Шепчу в ответ:
— Зачем?
— Не знаю… — Замолкает. — Мне кажется, я ревную.
— Ревнуешь?
— Угу…
Только ответа не следует.
— Почему?
— Ну… ты в 18 не забеременела.
Не смогла не усмехнуться, побудив её вырвать руку. Только мне и не от кого было, что уж тут говорить.
— Продолжишь?
— Мне просто… страшно? — Её голос тихо шепчет, балансируя на грани, но одной интонацией готов рухнул в пропасть. — Вот… она родится, и что после? Я же не знаю, как… держать… как пеленать… А если она заревет? Что делать? Я же сама тут же выбешусь… а если я сорвусь… а если памперсы… а садик… а школа… а если Ян не выдержит? Мне… Я не хотела никого сейчас… может, хотела как ты, пожить отдельно, устроиться в жизни, а потом… в твоем возрасте…
— Ксюш.
— Я просто ревную и завидую, словно ты прожила мою жизнь… а я нет.
— Ксюш. — Пытаюсь улыбнуться и заглянуть в глаза, но та лишь хмурится и прячется от прямого взгляда.
Повторяю чуть громче.
— Ксюш, не торопись, ладно?
— Все равно это… только не говори, что дети — это счастье, и кто-то ждет их годами. Кто-то, но не я же… прям на всех форумах это и…