— Разве? — не стирая с лица усмешку, заставляющую ощетиниться.
— Почему я вообще обязана Вам что-то объяснять?
Слегка помотал головой, продолжая смотреть в упор.
— Не должна, ты права. Подумаешь, целовалась со мной, да? Это же ничего не значит? А, ты же не знала, верно, милая? Так, я очень похож на Яна?
Он совершенно не прав и… я теряюсь, потому как каждое слово загоняет в угол, выход из которого лишь напрямик.
— По-моему, всё ясно. Перестань строить из себя пресвятую деву Марию. Продолжишь врать, вылетишь отсюда. И поверь, в твоем положении о какой-либо адекватной работе тоже можешь забыть.
— Да сколько раз я должна повторить, что всё вообще не так!? Вы просто глухой старикан!
Улыбнулся.
— Мне 37, Ричи.
— Да? А глух, будто уже давно за 130! И этим человеком я восторгалась когда-то, блин…
Рассмеялся, сжав вдруг переносицу и закрывая глаза… Между нами огромное расстояние, но я даже так чувствую исходящую от него агонию. Но почему!? Блин…
— Твою мать, какая ты крутая актриса.
— Вы меня слышите!? Это была просто ошибка, мне искренне жаль и…
Грубо обрывает, словно не он ещё пару мгновений назад хотел поцеловать.
— Тебя родители этому научили, малыш? Да? Я не могу найти ни одной причины, какого хера ты творишь что попало, продолжаешь мне врать, спишь с малолеткой, а им абсолютно на это похер.
Нет… это грубо… И я это не заслужила. Даже если у него рвёт крышу не пойми из-за чего. Даже если он запутался… и… шаг назад. К коню троянскому, пусть разбирается сам. Я не обязана… Ещё один шаг и резкий разворот назад. Рука тянется к лицу, не то пытаясь сдержать ответ, не то сдерживаясь не ударить более колко.
Но не успеваю выйти, как меня разворачивают. Жестко и бесцеремонно впечатывая в соседнюю стену, убивая тем самым последнюю искру желания хоть что-то сказать, оправдываясь.
— Долбанутый…
— Ты совсем ничего не понимаешь? Думаешь, дам уйти? Мы скоро породнимся, забыла? Или что, я как всегда во всём не прав? По-моему, сейчас попал прямо в цель, да?
— Моя жизнь — не Ваше дело.
— Да как же… ребенка ветром надуло, Ричи? Или что, всё вовсе не так, как кажется?
Его ледяная улыбка в очередной раз бьёт сильнее ножа, грубо проникая под кожу, разрывая нервные импульсы один за одним. Молниеносно и до черноты в глазах. Больно и безостановочно.
Молчит, но я уже не решусь. Любое слово выйдет слезами. Цокает, сцепив руки на груди.
— Я так и думал. Что стоишь? Куда ты там так рвалась всё время? На смену? Вперёд, выходи завтра. Ну? Иди работай.
Выдыхаю в область груди, пытаясь проморгаться и не допустить слёзы.
— Отлично.
Сползаю по краю, цепляясь руками за стену. Медленно выхожу, еле перебирая ногами словно после сильнейшего кораблекрушения. Всё внутри разорвалось, и я не могу понять, почему так чертовски больно?
Он мне никто. Почему его слова вообще что-то значат…
— Чокнутый. — Вышедший наконец шёпот… Чуть громче — Баран ненормальный…
Тело само разворачивается, не дойдя пару шагов до обувницы.
Он подпирает кухонную дверь, сцепив руки перед собой, не сводя с меня глаз и гоняя по кругу тяжелые выдохи.
— Сами же виноваты во всём…
— Я!? Ричи… — Подаётся вперёд, и мне впервые становится жутко. Только вместо действия, останавливается и снова кивает. — Ты права. Прошу на выход, такси вызвать, или с Яном договоритесь?
— Псих.
Почти решается ответить, но оба вздрагиваем от дверного звонка, словно гонга, разделившего поединок. Непроизвольно оборачиваюсь к домофонной камере, загоревшейся на огромной панели возле входа в зал, уже не радуясь тому, кого вижу там.
Чувствую, как наэлектризованный поток встаёт сбоку, немного тянется, коснувшись плеч своей энергией, нажимает на кнопку. Дверь почти тут же пиликает и распахивается, запуская ледяной воздух и двух смеющихся идиотов.
— Папа, нам нужно молоко и творог! Ааа…
Ян замирает на месте, стоит встретиться с ним взглядом. Ксюша ещё улыбается, держа в руках какой-то чёрный определенно живой комок…
Андрей отстраняется от меня, заметно собрав расплескавшиеся эмоции. Смотрит на Яна пару секунд, прежде чем спросить очевидное
— Кто это?
— Ксюша… — Снова пытается улыбнуться. — Моя девушка, Ричи же говорила, да?
Его отец переводит на меня взгляд, словно находясь в замедленной съёмке… Немного приоткрывает рот, тихо, но глубоко выдыхая, снова косится на дверь, словно спрашивая меня…
А что я сейчас скажу?
— Я про собаку, Ян, но допустим… — В очередной раз берёт себя в руки, даже пытаясь улыбнуться. — Ксюша? Сестра же, верно? И как давно вы вместе?
Ксюшка пропускает мимо всё предшествующее, свято поверив в успех.
— Два года.
А.К. прикусывает губу, почти пронзив меня взглядом.
— Два? Здорово… Это все новости на сегодня?
Кутешонок начинает оживать, видимо согреваясь… Я продолжаю стоять истуканом, Ян же быстро разувается, подцепляя какой-то пакет, который я даже и не заметила. Ксюша кивает, немного поглаживая маленькую черную голову.
— Ну, не совсем… Но это Вам. — Протягивает щенка, от чего тот начинает скулить, пытаясь вернуться обратно.
Новоявленный почти дедушка в ответ вдруг оборачивается ко мне и совершенно спокойно спрашивает:
— Ты была в курсе?
— Смотря чего…
Сжимает желваки…
— С..с…собаки?
— Нет… Правда, они не говорили.
Кивает, наконец хоть во что-то поверив. Снова оборачивается к Ксюше, так и застывшей в дверях.
— Кто придумал?
— Мы оба. — Улыбается моя беда.
— Почему не спросили, нужно ли…
— Ну, я Вас не знала, и…
— И щенка не дарят посторонним мужикам, пытаясь сгладить предстоящую новость о своей беременности, верно?
— Эй… — Вырывается, пытаясь переключить каток на себя. — Андрей Константинович, вообще-то Вы сами.
Ян наконец возвращается с кухни, забирает щеночка, немного приподнимая и улыбаясь до жути довольно.
— Пап, я же хотел собаку… и… у тебя дом большой, я буду её тренировать… Смотри, какая она крутая!? — Показывает нам едва открывшиеся глазки. — Породистая…
— Ты себе уже почти завел ребенка, нет?
Пропускает мимо.
— Будет тебе дом охранять…
— От тебя?
— Ну, пап, блин…
Названный глубоко вздыхает, едва слышно выругавшись. Опять оборачивается ко мне и медленно говорит:
— Тебе нужно было сказать лишь одну фразу… Ты в курсе?
— Это не Ваше дело…
Обводит взглядом присутствующих.
— Думаешь, до сих пор не моё? Окей, позже поговорим.
— Я не собираюсь это обсуждать.
Кивает, но скорее лишь переключая внимание.
— Ксюша, раздевайся, проходите… — Шагнул назад, кивнув на щеночка. — И попробуйте решить что-то с собакой, пока не поздно, Ян. Извини, но подарок не удался.
Глава 25 — первые из семи поводов извиниться
Мария.
Уходит на кухню. Следом за ним бежит Ян с собакой, умоляя отца оставить "презент". Медленно скольжу обесцвеченным взором к сестре. Замираю на миг, смотря, как та убирает полушубок на вешалку.
— Откуда, кстати? — Пытаюсь придать интонации хоть какие-то краски.
Улыбнулась, встав на цыпочки и потянувшись к крючку.
— Ян подарил, а у тебя?
Демонстративно стреляет взглядом на платье… Что не так? Что там? Провожу пальцами и вспоминаю: мамочки, я совсем забыла, что надела, когда собиралась готовить! Его троянский фартук! Да что за… Распускаю завязки, пробурчав что-то невнятное о хозяине.
— Так откуда деньги? Опять долги? — Снимаю с себя чужое.
— Вам же зарплату дали, ему тоже выплатили немного… И, вот. — Проводит ладошкой по шерсти. — Чудо же, правда?
Зарплата? Я что-то даже не проверила… Киваю и тут же решаю спросить.
— Ты справишься тут одна? Я хочу уехать…
Ксюша резко замирает.
— Нет! Он же…
— Вы познакомились, Андрей Константинович в курсе про беременность, чего еще бояться?