О том, что ещё полчаса стоял и не мог тронуться с места, думая, нормально ли преодолела свои этажи. Да чтоб меня.
О чём Ян думает?
Снег вдруг падает на щеку, напоминая выровнять дыхание и перестать беспокоиться о лишнем.
Ау, лишнем! Кыш из моей головы, кыш!
Спустя пару кругов возвращаюсь к дому, наткнувшись вдруг на одинокую полосу от лопаты, что видимо служит теперь тропинкой, стряхнув снег рядом. Помяни сына…
Отряхаю обувь у входа, дёргаю ручку двери. Естественно, не заперта.
Прохожу внутрь, снимаю заснеженные перчатки, шапку, стаскиваю наушники, наконец расслышав звуки из зала. В приставку рубится? Прек-рас-но.
— Ян?
Автоматная очередь прекращается. Сын выглядывает с джойстиком, до неприличия довольно улыбаясь.
— Ты видел, да? Правда я молодец?
Сразу хвалится очищенной "тропинкой" для любимого папочки.
— Всё убрать было слабо?
Пропускает мимо ушей, как всегда начиная вертеться рядом, пока я раздеваюсь и иду в сторону ванной. Запинается о Дже-Зи, что вьётся за моими следами. Кидает джойстик на полку… Потом бы не забыть положить на место.
— Пап, блин, я её выключу? — Всё ещё злится на пылесос.
— Я тебя скорее выключу.
Ворчит, но явно что-то задумал. Откуда столько чести, Ян? Чем обязан появлению ни свет ни заря? Даю ему время придумать план поубедительнее, закрываясь в ванной комнате. Быстро скидываю остатки белья, заходя в душевую.
Чёрт, неужели правда напросится остаться тут в Новый Год? И не то, чтобы у меня были планы, но… Я не хочу видеть её здесь дольше предстоящего разговора. Не хочу. Абсолютно. Мне хватило вчерашней пощёчины.
Добавляю температуру воды, что льётся огромным водопадом сверху. Подставляю лицо, закрывая глаза.
Чёрт, что с ними делать?
Не нахожу ответа даже спустя пятнадцать минут. И теперь как дурак, смотрю на капли, капающие с волос на столешницу, пытаясь понять хоть слово, пока Ян стоит у варочной панели и делает вид, что готовит омлет.
Пропускаю мимо его подготовительную речь, состоящую из вопросов о том, холодно ли сегодня было, сколько пробежал и почему продолжаю в принципе. Верно, за его восемнадцать лет бегать я его так и не приучил. Впрочем, к чему я вообще его приучил? К тому, что папа решит любую проблему? Да, видимо.
— Пап, нас всего четверо будет, ну?
— Четверо? — Наконец очнулся.
— Да! — Оживляется, подняв лопатку в руке. — У тебя всё равно комнаты свободные…
Морщусь от запаха сгоревшего молока.
— Чёрт, выключи уже, не порти продукты.
Сын пуще прежнего улыбается, подскакивая ко мне. Опирается на столешницу напротив, подлизываясь.
— Пап! Можно?
Потираю переносицу, следом сцепляю руки перед собой. Смотрю на костяшки и наконец произношу:
— Ты её хоть любишь?
Замирает на миг.
— Кого?
Фыркаю.
— Забей.
Ломано улыбается, но тут же берёт себя в руки, продолжая отыгрывать роль.
— Обещаю, что всё будет мирно! Честно!
— Честно? — Не смог не усмехнуться, уже прокручивая в голове варианты предстоящего "Торжества" и "Радостной вести". Конечно, мирно — это примерно так:
"— Привет, папочка, помнишь её? Это Ричи. Через 9 месяцев ты станешь дедом.
— Привет, Ричи, круто целуешься, проходи. Дедом? О, я всегда об этом мечтал. Отличная новость, сын, прекрасный выбор.
— Пап, нам бы квартиру побольше, сам понимаешь, дети…
— Да-да, бэйб, без проблем. Хотите, живите прямо тут до конца своих дней? Я уж перееду на Мира, буду вспоминать ушедшее детство, растя ваших прекрасных внуков."
Хрустнул костяшками.
— Пап, ну, так что? — Гиена продолжает улыбаться.
— Почему четверо? — Аллилуйя, Андрей Константинович, внятный вопрос! Вау!
— Ну… там… — Сразу мнётся, будто девчонка, а не стенка под метр девяносто. — Ты её знаешь… это сестра… я потом объясню.
Закрывает рот молнией, показывая, что ничего толкового законными методами я не узнаю.
— Сестра?
Кивнул.
Допустим… Как её там? Ксения? Вроде младшая… Ей зачем тут быть? Свидетель и лицо, контролирующее мой приступ агрессии? Да я вроде не бешеный. А, или это сразу знакомство семьями? Чего тогда родителей не притащат? Бабушек, дедушек, тёть, дядь, жену брата лучшей подруги?
Ричи, Ричи, Ричи… что ж выбросить тебя из головы не могу?
— Пап…
— Без проблем.
Что мне там пело в уши всё утро? Какая там строчка теперь крутится на повторе?
"And when I pull you close it’s like you’re holdin’ back"
[И когда я притягиваю тебя к себе, ты будто бы сдерживаешься.]
(Hozier feat Meduza — Tell It To My Heart)
Великолепно. Ну, что, Мария Алексеевна, ещё немного и "Добро пожаловать в семью"?
Глава 10 — половина желания отказаться
Мария. Предыдущей ночью.
Мчу стрелой по лестницам, немного радуясь тому, что лифт опять сломан. Свечу почти разряженным смартфоном себе под ноги, пытаясь унять дрожь по телу, и было бы здорово списать её на усталость, только…
Я не хочу всего этого. Это же сплошные проблемы! Он жутко странный, он пугает и одновременно умудряется притягивать. Мужчина, которого точно не стоит воспринимать таковым. Мужчина, что может уволить, а этого мне только сейчас не хватало!
Хоть сколько ври утром, что разобралась бы, но та гора оплат, что ждёт впереди, совершенно не растворится, если я сложу лапки и подниму слёзную моську, оказавшись без работы. Всё станет намного хуже… Даже если уйти во фриланс, даже если уйти так сразу в какую-то фирму… Хотя чудо бывает, надо поскроллить вакансии.
За всю свою карьеру не попадала в такие ситуации.
Он же меня старше! Намного! Коня разбери на сколько, но точно же старше! Никогда не задумывалась об этом… Да потому что даже не думала, что ко мне кто-то… ОН! ОН! ОН! начнёт… проявлять "симпатию". Мамочки, что теперь делать-то?
Надо его избегать, наверное. Да? Верно? Как вообще это сделать в стенах офиса!? Ладно, нужно просто дожить до Новогодних Праздников, а там может и сойдёт всё на нет.
Больше всего пугает это тягучее чувство рядом с ним, словно время немного замедляется, стоит погрузиться в его тишину. Словно ход жизни тянется, отдаваясь каждым шагом секунды, каждым ударом сердца, каждым выдохом. Баг, ошибка, индусский витиеватый код*, а не жизнь! Где здесь кнопка перезагрузки?
Замираю на шестом, вдруг прикоснувшись к щеке, повторяя его жест. У меня же сердце ёкнуло! Ёкнуло! Как это возможно!?
Выдыхаю, ещё раз… спокойно, ещё раз.
Вдруг слышу знакомые голоса надо мной. И как бы сейчас меня не мандражило, такое не послышится. Медленно, едва слышно ступаю на лестничный пролёт. Выключаю фонарик, пытаясь быть незаметной.
— Это же точно тачка Стервеллы!?
— Да ну на…
Не даю Яну сматериться, оказавшись почти вплотную.
— Привет.
Уже привыкла к темноте, поэтому отчётливо распознала, как оба вздрогнули.
— Что домой не заходите?
Первая в себя приходит сестра, что нисколько не удивительно.
— Блин, напугала!
Ян немного отходит к стене, даже не поздоровавшись. И всё же это немного задевает, не так сильно, как могло бы быть, но… обидно. В конце концов, думала, что я для него хотя бы друг. Точнее — только друг… Как видимо, нет.
— Ну, домой идём? Ксюш, ты хоть додумалась продукты купить?
Сестра ойкает и переводит взгляд на суженого, что будто бы защитит от всех проблем. От меня, к примеру, что сейчас точно потребует кошелек. Потому скриплю зубами, пытаясь перестать злиться, прохожу вперёд на наш избитый восьмой этаж.
Открываю железную дверь в наш закуток с тремя квартирами. Включаю наконец свет, только для того, чтобы сестра не расшибла себе ноги о приступок.