Хамка стремительно покинула залу, оставив нас с Ру наедине.
Орчиха нахмурилась, сверля меня пристальным взглядом.
— Ты пропустила завтрак, домин не доволен, что тебя не было.
— Так пусть придет и скажет мне это!
Ру обошла меня по кругу, разглядывая пристально и укоризненно одновременно.
— На завтраке домин объявил, что ты растеряла все королевские привилегии.
— И что? Это не отменяет того факта, что во мне королевская кровь! И отведенное мне место… Просто унизительно!
— Возможно, — легко согласилась Ру, — из принцессы в рабыню за один вечер — тяжелый переход. Теперь тебе предстоит не менее тяжелая работа. В гареме существуют жесткие правила. Запрещены ссоры и драки. Любое неповиновение влечет за собой наказание, которое определяет домин. Наш домин благосклонен к тебе, как я заметила. Но это не освобождает тебя от дел. Даже Иса, любимая фаворитка, не имеет пока права отлынивать.
— Пока?
— Да, пока не станет хозяйкой дома.
— У домина нет хозяйки? Нет детей?!
Это было очень странно, учитывая такое обилие наложниц.
— Твоя надменность так застилает твои глаза, что ты не замечаешь ничего вокруг. Домин еще молод.
Слабая отговорка — моему кузену нет еще и двадцати, однако он уже успел обзавестись, как минимум, пятью признанными бастардами.
— Приводи себя в порядок и спускайся, — велела напоследок Ру и покинула меня.
Умывшись и причесавшись, я отыскала в своих сундуках, которые привезли утром из дома Гро-домина, самое простое платье, для которого не требовалась помощь служанок. На миг я даже допустила мысль, что прекрасно справлюсь, но тут же была возвращена с небес на землю, когда пришлось провозиться со шнуровкой около получаса. Получилось не очень хорошо — платье практически висело на мне мешком, но я скорее откушу собственный язык, чем вновь окажусь в постыдных орочьих одеждах!
— Ты слишком долго возишься, — хмуро изрекла Ру, когда я наконец спустилась в просторный холл. — Идем же скорее.
Она потащила меня сквозь полупустые коридоры, сплошь украшенные всеми видами оружия, пока не привела в тесную, заставленную котлами и банками, кухню. Там уже суетились несколько молодых девушек — обитательницы гарема, а управляла ими огромных размеров орчиха в белом переднике и хлопковом чепчике.
— Абин, я привела тебе дополнительную пару рук. Подумала, что на кухне всегда пригодиться. Знакомься — Кете, наша изгнанная принцесса.
Меня аж передернуло от последних слов. Как только эта поганая орчиха смеет так обо мне отзываться?!
— Очень вовремя, Ру! Дерша уже приближается, а у нас еще почти ничего не готово. Подойди сюда, Кете, у меня есть для тебя задание.
Ноги будто приросли к полу и лишь ощутимый толчок Ру приблизил меня на крошечный шаг к главной по кухне.
— Не перечь Абин, ты здесь для того, чтобы выполнять ее указания, — заявила напоследок орчиха, перед тем как покинуть кухню.
Руки непроизвольно сжались в кулаки, всю мою душу наполнило жгучее желание кинуться вслед Ру, чтобы выцарапать ей глаза.
— Чего встала? Скоро такой праздник, работы много! — рявкнула Абин и выставила передо мной два ведра с луком и водой.
— Какой праздник? — спросила я, полностью проигнорировав нож, вложенный в мою ладонь.
— Дерша! — рявкнула какая-то девица, суетливо помешивая неприятное варево в котелке.
— Великий праздник перерождения, — уже мягче пояснила Абин, замечая мой недоуменный взгляд. — В этот день каждый, кто готов доказать свою самостоятельность, может потребовать полную свободу. Пошевеливайся, еще столько дел впереди!
— Не буду я это делать! — рявкнула я и в тишине, прервавшей смешки орчих, швырнула нож прямо в ведро с водой. — Я законная принцесса, а не служанка.
Девушки будто застыли в немом изумлении, лишь впивались в меня негодующими взглядами.
Абин грозно направилась ко мне и, подойдя поближе, прошипела прямо в лицо:
— Мне глубоко плевать кем ты там являешься. Домин не давал отдельных распоряжений, а значит, что ты ничем не отличаешься от остальных наложниц. И если я говорю тебе чистить лук — ты будешь чистить лук.
— А вот и не буду! — я гордо вздернула подбородок, отвечая наглым взглядом этой безродной орчихе.
Абин тяжело вздохнула, потянулась вверх — к полочке под самым потолком, а в следующее мгновение в ее руке оказался тонкий, небольшой прутик.
Воздух рассек тонкий свист, а мое плечо обожгло ударом. Вскрикнув, я прижала ладонь к горящей коже и с ненавистью уставилась на мерзавку, которая уже замахнулась для второго удара.