Когда-то у меня был старший брат, который очень потешался над этой чертой в моем характере — он говорил, что мне следовало родиться в простой семье и стать путешественником, а не быть принцессой.
За этими размышлениями я безвольно скользила пальцами по треснутой поверхности камня, пока не почувствовала некую выпуклость, которая изгибалась причудливой вязью. Сначала я в ужасе отшатнулась и мысленно прокляла щебечущих птиц, посчитав, что это их пакостливых тушек дело. Но при более детальном рассмотрении поняла, что это просто какие-то символы, выжженные на камне.
Потратив не менее четверти часа, я смогла разобрать надпись.
" Шана" — гласил камень, вводя меня в глупые подозрения. Что это? Чье-то имя? Или очередное дурацкое обозначение какого-то орочьего божества?
За спиной послышался шорох в кустах, уже далеко не в первый раз.
Я напряглась, мысленно уже ожидая встречу с сцитаулисом, но к счастью, на поляну вышло другое существо.
— О, Господи! — пролепетала я, рассматривая того, кто решил составить мне компанию.
Внешне оно было похоже на собаку, отличаясь лишь дополнительной парой ушей и совершенно не собачьими глазами — продолговатой формы, с вертикальными зрачками, они более подходили кошке. При этом существо было столь пушистым, что было похоже на комочек белого меха. Оно дружелюбно виляло хвостом и смотрело на меня так, что не оставалось сомнений — на орочьей земле нет никого добрее.
— Какое ты… прелестное, — я, улыбнувшись, потянула руку к комочку, — дай поглажу, чудо.
У чуда были свои планы на сей счет. Стоило лишь дотронуться до умилительной мордашки, как оно зарычало и цапнуло меня за пальцы.
Мой оглушительный крик разнесся по всей округе, оповещая всех о случившейся попытке съесть принцессу.
— Госпожа! — Траган возник внезапно, его лицо тут же перекосилось от ужаса, — Сия, отпусти!
Чудовище лишь зарычала вновь и еще крепче сомкнуло челюсти.
— Аааа! — вновь заверещала я, — Траган, убери этого зверя!
Орк издал совершенно нечеловеческий звук — смесь рычания и крика, после чего пушистая предательница избавила мои пальцы от своей хватки и, заскулив, метнулась под скамейку.
Я повалилась на землю, ошарашенно рассматривая окровавленные пальцы. Боль острой волной прокатывалась вдоль ладони и отдала в запястье. Я судорожно пересчитала пальцы взглядом, с облегчением заметив, что все на месте.
— Госпожа, простите, она убежала. Давайте я проведу вас к лекарю. Пойдемте.
Орк попытался помочь мне встать, но я упрямо повалилась обратно.
— Мне больно!
— Сейчас вам обработают раны мазью и все пройдет. Идемте.
— Я не могу идти, мне больно!
Орк тяжело вздохнул, а потом резким движением схватил меня в охапку и зашагал быстрым шагом.
В другой ситуации меня бы возмутило такое поведение, но это он виноват, что неведомое существо от него сбежало. И хоть идти я могла… Пусть несет!
Рука мелко подрагивала, в уголках глаз даже выступили слезинки. Я не привыкла к боли. После того, как мой старший брат погиб по нелепой случайности, отец очень дорожил мною и приставленный отряд из нянек и гувернанток тщательно следил, чтобы я ни в коем случае никак не поранилась при прогулке или играх. Вопрос моей безопасности волновал отца ровно до появления младшего братца, а вот няньки все также прилежно продолжали исполнять повеление.
Траган прошел мимо дома, направился вдоль широкой дорожки.
— Куда мы идем?
— К лекарю. Она не живет в главном доме, у нее семья.
— Она?
Моему удивлению не было предела. Лекарь — женщина? Это же немыслимо! Женщины могли быть повитухами, да в каких-то глухих селениях знахарками, но совсем не лекарями.
— Да, она удивительная, — Траган так мечтательно улыбнулся, что это навело подозрения.
Через время мы оказались на площади шатров, что находилась на небольшом отдалении от дома Дагона.
Шатры располагались таким образом, что меж ними оставались лишь узкие проходы, а в середине меж ними был довольно большой открытый участок, на котором мужчины тренировали бою мальчиков лет семи. Я в очередной раз заметила, что здесь очень мало детей.
Траган достиг невзрачного шатра, который ничем не отличался от десятков других и приподнял пыльный полог.
Стоило нам оказаться внутри, как я замерла от невиданной красоты, которая взорвалась сотнями осколков цвета в глазах.
Все внутреннее убранство было украшено коврами — яркими, роскошными, вышитыми золотистой нитью. Они укрывали собой пол, вились затейливым узором по стенам. Каждый был расположен так, что цвета плавно перетекали и очень сложно было понять где заканчивается один ковер и начинается другой.