Моей одержимостью с детства были путешествия, я с жадностью глотала трактаты о неизведанных землях и много мечтала. Помнится, в возрасте девяти лет даже планировала сбежать из дворца и отправиться в странствие. Более того, тогда мне даже удалось сбежать от надзора многочисленных нянек, но далеко я не ушла — заплутала в дворцовом парке, устала и, наевшись яблок, уснула на мягкой траве. Ох, как же тогда получили няньки и стражники от отца!
Кажется, когда-то он меня даже любил. Или просто дорожил.
Времени на раздумья у меня было много, и я с ужасом осознавала, что впереди меня не ждет ничего хорошего. Что будет, если все-таки получится уговорить орка вернуть меня домой? Я сомневаюсь, что отец, утирая слезы счастья, кинется обнимать возвращенную дочь. Он уж скорее кинется душить меня.
По ночам мне даже снились кошмары — как я забегаю в тронный зал, переполненный придворными. На троне восседает мой отец со скучающим видом, но стоит ему заметить меня, как лицо его становится злым и раздается его гневный окрик о том, кто посмел пустить во дворец бродяжку.
На моих землях не было гаремов, свободы и распущенного поведения. Даже наряды, которые совсем недавно доставили из лавки портнихи, являлись скромными здесь, а у нас же в таких не ходили даже распутницы.
И ничем не очистить опороченное имя, никто не поверит в мою невинность и чистоту — я действительно стану позором королевского рода.
Со временем я даже немного начала понимать действия отца. Не одобрять или прощать, но логическую цепочку проследить могла.
Бывало, что похищали, дев из благородных родов, требовали выкуп. По возвращении их закрывали в монастырях, где они проводили всю жизнь, а определенная тень сплетен еще долго преследовала семью. Если в семье были сыновья, которые смогут достойно продолжить род, то в монастырь отправлялись все девочки — замуж их все равно вряд ли кто-то возьмет.
Приличия занимали столь же огромную роль в нашем обществе, сколько у орков не значили ничего.
Постепенно я впадала в состояние уныния от непонимания как жить дальше. Конечно, я могла вернуться и попробовать собрать тех, кто был против власти отца (а таких было много). Слишком уж обезумел он в последние годы, опутал жестокостью и тиранией как знатных аристократов, так и челядь.
Но это разорит мое королевство, разорвет на части и зальет кровью. А еще есть мой младший брат… невыносимый и вредный, почти как Дагон, но забавный. И подвергать его жизнь опасности будет крайне эгоистично. К тому же, война — совсем не то, что я планировала.
Жизнь казалась мне чередой праздников, интриг и отсутствием свободы. Я должна была выйти замуж за правителя соседнего государства для укрепления отношений между странами. Или же за герцога благородной крови для увеличения казны. И главная моя задача состояла в поддержании авторитета. Править, плести интриги и думать о выгоде.
Только отец постоянно затягивал с моим замужеством и привело это к тому, что я сижу среди орков. Официально мертвая, ничего не имеющая, отверженная.
С самым гадостным состоянием души я и ворвалась ранним утром в шатер Урсы, желая забыться, оторвать все мысли, перебить их ее голосом.
— Опять маленькая госпожа чем-то недовольна? — весело пожурила меня орчиха, откладывая пряжу.
Урса поднялась, ловко перехватила у меня корзину с фруктовыми пирогами, которыми снабдила Ру — эта женщина в последнее время очень старалась подружиться со мной. То ли страх, что проболтаюсь, то ли считает, что конец любимицы Исы не за горами, а я следующая кандидатура в фаворитки. Не столь важно, я видела эту хитрую, старую паучиху насквозь. Ей бы во дворец, та еще интриганка.
— Ты, надеюсь, не слышишь мои мысли?
— Что за чушь? — засмеялась женщина. — На это даже очень сильные колдуны не способны.
— А у вас есть колдуны здесь? — заинтересовалась я.
— К счастью, о таких я не знаю. Хватает нам безумного шамана…
— Риталека?
Я подскочила, подбежала к женщине поближе.
— Чего уже глазами хлопаешь, — грубовато буркнула она в ответ. — Риталек, конечно. Шаман — то у нас один.
— А почему безумный?
— Я тебе сплетни пересказывать не буду — сама их не запоминаю. Но то, что шаман немного не в себе — не секрет. Шаманами ведь просто так не становятся. Это одаренные способностью слышать духов. Они проявляют себя еще в детстве. Потом их учат шаманству много лет. И вместо Дерша они проходят другой обряд, связанный с духами природы. Риталека вот топили.
— Топили? — мне стало не по себе. Вечно эти орки не ищут легких путей!
— Да. Связали и сбросили в реку. Если смог выбраться — значит договорился с духами воды. Он и смог. Только кидали в реку общительного, нормального юношу. А выбрался он уже другим.