Я крепко сжала кулаки от негодования, вцепившись взглядом в пухлощекое, заплывшее жиром создание, посмевшего столь веселым голоском подгонять людей делать ставки на смерть мальчишки, который украл корочку хлеба.
— Каймон, — прошипела я, — этого тоже уберите.
Над ухом послышался смешок, после которого последовал ответ:
— Будет сделано, моя королева.
Когда время уже было на исходе, герцог подтолкнул меня к одному из своих наемников и скомандовал:
— Следи. И чтоб ни одного волоска не упало с ее головы.
Рослый, сплошь покрытый шрамами вояка, грозно кивнул.
Разодетый пухляк вновь выплыл на помост, важно жуя пряник.
— Время настало! — напыщенно пропищал он.
— Действительно! — громогласно отозвался ему герцог и, перепрыгивая ступеньки, мгновенно оказался рядом.
— Эээ…
Пухляк завис, оценивая цепким взглядом Каймона. Несомненно, подметил он и дорогой крой одежды, и статную осанку, без труда смог опознать аристократа.
— А теперь, — оскалился Каймон, — поговорим иначе. Начнем с того, что в вашем вшивом городишке посрамили все законы короля Харальда.
— Он не достоин короны! — выкрикнул кто-то из толпы.
— Несомненно! — согласно кивнул герцог. — Но разве это значит, что законы местного градоправителя следует соблюдать? Что за дикость? Вы судите сына вдовы за украденный хлеб? Делаете ставки? Почувствовали себя знатью? Решили, что раз находитесь вдалеке от столицы, то можно заниматься самоуправством?
— Стража! — заверещал пухляк, отмерев от удивления. — Уберите этого нечестивца!
Со всех сторон площади к помосту хлынули стражники, облаченные в латы, гремящие мечами.
— Не так быстро.
Герцог щелкнул пальцами и на перевес стражникам выступили наемники, вырываясь из толпы черной стеной и доставая на ходу оружие. Послышался лязг металла, вскрики простых людей из толпы — они оказались прямо между сцепившимися воинами, не имея возможности сбежать.
Наемник, отвечающий за мою безопасность, потянул меня в сторону помоста, а Каймон тем временем вещал:
— Мои люди уже оцепили весь ваш город. Имя мое — герцог Каймон. И я принес всем вам освобождение от власти зарвавшегося градоправителя, и от тирании короля Харальда. Подтверждение моим словам — Ее Высочество, Каталина Луноликая.
Каймон сорвал с моего лица капюшон плаща, открывая людям.
По толпе прошелся трепетный вздох, некоторые стражники отступили, часть же продолжала вялую битву с наемниками.
Я задрала нос повыше, демонстрируя королевскую стать.
— Я даю всем вам выбор, — продолжал мой названный жених, — присягнуть новой власти или сгинуть вместе с королем Харальдом!
Очень медленно, будто, не веря в то, что делают, горожане начали опускаться на одно колено.
Уже вечером Каймон с размахом праздновал свой триумф, который, по моему мнению, был не обоснован. Налил грязи в уши горожанам, моим лицом посветил и все. С таким же успехом он мог просто притащить похожую на меня девицу, тут бы и не заметили.
Эта мысль даже на мгновение вызвала тень страха, но я вспомнила, что лордов, в чьей поддержке он так нуждался, подобным не проведешь.
В гостином дворе, где нам выделили лучшие комнаты, устроили настоящий пир. Герцог восседал в центре стола, подобно настоящему королю, и упивался своей маленькой победой, обласканный вниманием владельца двора и местных шлюх, которые облепили его со всех сторон, словно мухи.
По залу лилась звонкая мелодия деревенского менестреля, смешивалась с писклявым смехом шлюх и вскриками наемников.
Восседая по правую руку от герцога, я едва сдерживала гримасу отвращения — все были уже столь пьяны, что торжественный ужин превратился в похабную, грязную попойку.
— Чего хмуришься, невеста? — весело окликнул меня Каймон, опрокидывая в себя очередной бокал вина. — Ты должна быть счастлива — первый шаг к свержению твоего отца сделан.