В другой ситуации я бы с удовольствием приняла участие в празднестве, но не сейчас, когда сердце и душу терзала тревога за Дагона.
Сколько бы я не щурилась, силясь рассмотреть в толпе любимое лицо, не было его тут.
Мрачными тенями, прикрытыми завесой плащей, мы с Траганом мелькали среди толпы.
Мне уже казалось, что целая вечность прошла, когда Гро-Домин приподнялся с дивана, а музыка замолкла и все стихли, ожидая слово вождя.
— В этот плодородный и удачный для всех нас год, — раздался его повелительный голос, — когда наши покровители были особо милостивы…
— За счет того, что ты отдал им наших детей, — прерывая вождя, послышался голос Дагона из толпы.
Пораженные орки расступались перед моим орком, пропуская его вперед.
Дагон выглядел, мягко говоря, изрядно помятым — его рубаха была в сплошных прорехах, куча порезов с запекшейся кровью испещрили лицо, руки и плечи.
Связанный Риталек, которого я даже не сразу узнала, выглядел значительно хуже — его лицо представляло собой кровавое месиво, веки столь опухли, что он даже глаз открыть не мог. Дагон волочил его за собой и на земле расплывался кровавый след.
Бросив шамана под ноги Гро-Домина, Дагон выпрямился и изогнул губы в кривой улыбке.
— Как тебе такое?
Вытянувшееся лицо вождя лишь первые секунды излучало изумление, но он сразу же взял себя в руки и принял бесстрастный вид.
— Что это такое, Грах? Наглое обвинение в мой адрес, нападение на шамана. Я прихожу к выводу, что ты безумен.
— О! — мой орк рассмеялся, повернулся к толпе. — Я, может, отчасти не в себе. Но до нашего уважаемого вождя мне далеко! Думаю, всем будет интересно узнать о неком тайном культе, который продолжал активную деятельность до сегодняшнего дня. Как известно, жертвоприношения были запрещены давно, когда наши предки одумались и перестали столь безжалостно избавляться от родных детей. Все мы годами верили в проклятие. Некоторые считали, что зря перестали приносить дары духам природы и она сама забирает свою законную жатву. А оказалось все проще! Нас вождь — орк, которого все считали главным отцом и лидером, все это время возглавлял еще и старый культ, который продолжал заниматься жертвоприношениями.
— Что за бред?! — закричал Гро-Домин, покрывшись бордовыми пятнами от злости. — Что ты несешь? Ты вообще понимаешь, что тебя ждет казнь за такие слова?
Орки не двигались, пораженно замерев, они словно обдумывали слова моего орка.
— Кстати, — продолжал Дагон, не обращая внимания на беснующегося вождя, — стоит сказать, что действовал он не один. Оглянитесь, братья, совсем рядом могут быть убийцы ваших детей.
— Да с чего ты вообще взял этот бред?! — вновь заорал вождь.
Дагон непринужденно приблизился к лежащему на земле Риталеку, пнул его в бок, отчего тот всхлипнул, выпустив изо рта струйку крови.
— Твой сообщник, который по чистой случайности, конечно же, является еще и шаманом, не выдержал и поделился вашим трепетным секретом.
— Это все лишь пустые слова, — уже спокойно ему ответил Гро-Домин и нарочито расслабленно уселся обратно на диванчик. — Ты напал на шамана, личность неприкосновенную. Это не первое подобное нарушение. В первый раз я тебя простил. Но сейчас ты перегнул палку, выдумав порочащие меня слухи, за что будешь жестоко наказан.
Орк подал знак своим воинам, чтобы они схватили Дагона, но они не сдвинулись с места.
— Чего стоите?! Взять его!
Лишь после грозного окрика, стражники вождя медленно, будто неохотно, направились к Дагону.
Не имея более сил оставаться в стороне, я выбежала вперед, остановилась прямо перед Дагоном и слегка вздрогнула, услышав тихое рычание сзади.
— Кете, какого хрена?!
— Я могу подтвердить его слова! Я слышу духов ваших предков!
Гро-Домин хрипло, каркающе засмеялся.
— И эта маленькая человечка здесь? О, интересно, кто же тебе поверит?
Дагон одним мощным рывком потянул меня назад, за свою спину, пока я скользила растерянным взглядом по лицам орков.
Шепот духов, который я уже научилась заглушать, стал громче.
Стоило остановить взгляд на лице одного из орков, который, как я помнила, являлся Домином — его я видела еще в доме Гро-Домина, как фигуру мужчины стали опутывать едва заметные нити, а из череды голос отделился один, четкий и звонкий.
— Драгами, — произнесла я, пристально смотря ему в глаза.