Я с ним согласна.
– Понимаю. Когда был матч за Суперкубок?
Он еще сильнее округляет глаза.
– В прошлом месяце, мэм. Вы не смотрели?
– Как-то не сложилось.
Он смотрит на меня разочарованно: я низко пала в его глазах.
– Да, не повезло.
Я стараюсь не выдавать, что постепенно понимаю, кто такой Джек. Качок. Долбаный спортсмен! Знаменитость, заколачивающая миллионы!
Это настолько невероятно, что недоумение читается, наверное, у меня на лице. Куинн хмурится:
– Вам нехорошо, мисс?
– Пожалуйста, называйте меня Еленой, я настаиваю, – бормочу я рассеянно, лихорадочно соображая, как вытянуть из Куинна какие-нибудь еще сведения. – Вернемся к Джеку. Каким он вам показался сегодня утром, когда уходил?
Куинн колеблется.
– Может быть, немного усталым. Слишком много забот. Сами знаете, как непросто ему сейчас приходится. Пресса его возненавидела без всякой причины. Он – добрейший малый, других таких я не встречал. Он взял под опеку мальчугана, которого зацепил, оплатил все расходы на его лечение и никому об этом не сказал.
Добрейший? Наврал мне и утащил мои трусики, хорош добряк!
И что еще за мальчуган?
Я расправляю плечи. Не уйду отсюда, пока не узнаю толком, кто такой Джек и зачем он… почему он… Я прикусываю губу. Он подарил мне такое счастье!
И обманул, а это перевешивает все остальное.
Мне стыдно от предательского урчания в животе.
– Когда он вернется?
– Не уверен, что он вернется. Обычно он ночует в другой своей квартире. Но вы можете оставаться здесь, сколько захотите.
Понимаю, здесь дворец для секса. Я прилагаю титанические усилия, чтобы не взорваться.
– Скажите, Куинн, Джек заботится, чтобы здешний холодильник был полон? – спрашиваю я, подбегая к холодильнику во французском стиле, из нержавейки, и распахивая дверцу.
Он не отстает от меня ни на шаг.
– Это моя забота. Если вас все устраивает, я уйду.
Яйца, зеленые перцы, полный поддон первосортных сыров.
– Ах, Куинн… – Как легко я перехожу от негодования к блаженству! – О лучшем не приходится мечтать! Свежий шпинат… – Я издаю стон вожделения. После вчерашнего ужина минула, кажется, целая вечность. К тому же за плечами у меня изнурительный ночной марафон. – Хотите есть?
Он неуверенно смотрит на меня и отворачивается, как будто его больше занимает входная дверь.
– Не откажусь. Видите, тут еще есть грюйер…
– Вы отменный закупщик, Куинн. Пожалуй, я поручу вам набивать холодильник и для меня.
Он молча на меня смотрит. Я поставила беднягу в тупик, теперь он меня боится. Тем лучше.
Хлопая дверцами кухонных шкафов, я нахожу наконец миски и победно улыбаюсь ему через плечо. Знаю, я похожа на ненормальную: всклокоченная, замотанная в простыню; что ж, отчаянное положение требует отчаянных мер.
– Я все-таки пойду… – лепечет он, наблюдая, как я разбиваю яйца о край гранитной столешницы и выливаю в миску.
Приходится снова прибегнуть к учительским интонациям.
– Сядьте, Куинн. Никто не станет штурмовать входную дверь в такую рань. Лучше взбейте яйца и нарежьте шпинат, а я пока пойду приведу себя в порядок. Вернусь – сделаю нам омлет. Увидите, вам понравится.
А ты в благодарность выложишь мне все о Джеке.
– Лучше я…
Я сую ему в руки миску.
– Вы ведь голодны?
Он неохотно кивает:
– Типа того. Обычно я звоню в ресторан внизу, и мне приносят еду оттуда.
Я снисходительно улыбаюсь:
– Молодым крепким парням вроде вас нужна домашняя еда. Мне тоже, кстати. Сами видите, у нас уже появилось кое-что общее. Мы обязательно подружимся. Я мигом.
Я хватаю свою сумочку вместе с одеждой и шмыгаю в мраморную хозяйскую спальню с зеркалом во всю стену. При виде своего отражения в нем я испускаю жалобный стон. Похоже, меня здорово заездили. И кто? Лживый футболист! Не сказать, что у меня зуб на спортсменов, но я не принадлежу к их типажу. Я не из тех, с кем они развлекаются. Меня влечет скорее к людям интеллектуального склада: к юристам, преподавателям, программистам, на худой конец – к ведущим прогноза погоды.
Я умываю лицо, причесываюсь, кое-как завязываю на голове узел, поспешно одеваюсь (оставшись, ясное дело, без трусов). Уже покидая ванную, спохватываюсь и пишу на зеркале своей вишневой помадой:
Отдавай мои трусики, Джек!
8
Елена
Через пару часов после далеко не такого информативного, как я надеялась, завтрака с Куинном я за стандартные двадцать минут, вцепившись в руль, доезжаю по сороковому шоссе до своего Дейзи. Куинн был готов обсуждать только футбольную карьеру Джека, а о его личной жизни упорно молчал. Тем не менее он мне понравился. Не его вина, что Джек мне наврал.