«Хочешь, я приготовлю тебе ужин?» — написала я. — «Любишь фаршированные кабачки? Мягкие-мягкие кольца, а в них шарики фарша с тёмной вкусной корочкой, запечённой с зеленью. Отрезаешь кусочек, на языке нежный кабачок, горячее мясо и нотки перца с морковкой, а потом закусываешь мягким ржаным хлебом с ещё тёплой корочкой… Ант, ты здесь?»
Молчание. Пустой экран.
Я вздохнула. Ну молодец, Яна. Ты бы ему ещё шампунь предложила подарить с утешающим эффектом. Можно ведь было просто написать банальное «я сожалею», а?
… Ну, или придумать ужасно вкрадчивый и коварный ответ, завлекающий соавтора в сети разврата.
Я уже собиралась вставать, как звякнул мессенджер.
«Пожалуй, я даже попрошу добавки».
Я невольно улыбнулась.
«Тогда чай будешь пить без сахара. Во сколько начинаем завтра?»
«Завтра? Шутишь? Перерыв закончен, Рэйн. Продолжаем. Впереди сцена на месте преступления».
Я ахнула.
«Что-о-о?»
Мессенджер тут же отозвался ехидной репликой:
«Неужели так хочешь пойти спать, зная, что я тут вкалываю?»
«Совесть не даст», — обречённо написала я. «Ладно, поехали».
«Через пять минут», — появился смайлик на экране. «Я всё-таки тоже не железный».
Я улыбнулась, глядя в окно.
Ещё три часа сумасшедшей гонки наперегонки с текстом. Кажется, Анту очень нужно было отвлечься от своей разлуки с Леной. От того печального и огнеупорного факта, что она вновь была от него в четырёх тысячах километров.
А мне было очень нужно не влюбиться.
Я глубоко вздохнула. И я знала очень верное средство.
Минута, и я зашла в инстаграм Анта. Как я и подозревала, последнее сообщение было добавлено сегодня утром.
«… Будет апрельский ветер. И горький январь. А потом все слова куда-то кончатся, и останешься только ты.
Запредельно далеко, хотя достаточно только включить экран и протянуть руку. И обхватить виски, чувствуя, как пульсирует в них чувство расстояния. Один-единственный момент во времени, и не успеваешь осознать, как наступает небо.
… Интересно, хоть кто-нибудь поймёт, о чем мы?»
Вот не могли они воспользоваться электронной почтой, как нормальные люди, а?
Красиво, конечно. Но вообще-то от любви людям должно быть хорошо. А тут кому-то явно плохо, и вот-вот придётся вызывать санитаров с успокаивающим тортиком.
Я перечитала последние строки. Нет, тут тортика мало. Тут как бы пьянкой на шоколадной фабрике дело не кончилось.
Может быть, Ант думает, что другой настоящей любви просто не бывает? Не бывает такого, чтобы нежное и искреннее чувство длилось всю жизнь, без ссор, разрывов и расставаний, чтобы оно не разбилась о быт, деньги, детей и старость, и осталось идеальным? Чтобы никому не было больно?
А если такого не бывает, думаешь ты, то какой вообще смысл верить? Проходит год, другой, и ты превращаешься в мрачного, скучного и разочарованного в жизни типа, ждущего очередную дозу из трёх жалких дней, после которых у тебя снова отбирают кислород. Тебе остаются лишь строчки в мессенджере, прилетающие к тебе в ладони через весь мир, ноющее сердце и смазанные воспоминания. И чем бы они ни были — пылающим клёном, задумчивым лебедем, кругами на тёмной воде, — их всегда будет слишком мало.
Я скрестила руки на груди. Нет уж. К дьяволу отношения на расстоянии, мёртвые строчки на экране телефона и затухающая в самолёте память о поцелуях. Я циничное существо, которое хочет настоящего разврата каждый день. И просыпаться вместе, и готовить завтрак, и перекликаться через комнату, а не через тысячи километров, и…
Жить. Просто жить. Вместе.
А Ант и Лена пусть выбирают свой путь.
Я глубоко вздохнула. Да. Пусть будет так.
Я с решительным видом повернулась к экрану, готовясь открыть вордовский файл. И застыла.
В окне мессенджера горела одна-единственная строчка.
«Рэйн. Что, если я всё-таки приеду?»
Я смотрела на экран со смешанными чувствами. И прямо сейчас мне очень хотелось смешать их с чем-нибудь покрепче.
Приедет. Ант. Ко мне. Сюда.
Так, стоп. Он же не сказал «к тебе в кровать». Он сказал «приеду». В Москву. Это город. Большой, между прочим.
«В кровать — нет», — написали чьи-то пальцы. Кажется, мои. Впрочем, я их больше не чувствовала. Совершенно. «Ко мне на крышу — тоже нет, ты не Карлсон. И даже насчёт кофе я не была бы так уверена. Какого чёрта? Я только что тебя приглашала, и ты написал «плохая идея». У меня что-то с глазами, и всё было не так? Или кто-то другой отобрал у тебя мессенджер, чтобы написать девушке, что глаза б твои её не видели?»
Пауза. Долгая, долгая, невозможно долгая пауза.