«Честно говоря, я сам не уверен, кто сейчас пользовался моим мессенджером», — последовал наконец странный ответ. «Не уверен, что я».
Я вздохнула.
«Ещё поговори загадками, сэр любитель темнить».
«Будешь смеяться, но на форумах я когда-то был сэром Темнотой».
Я фыркнула. Да уж, похоже на него.
«Загадками поговорим как-нибудь потом», — написал Ант после паузы. «Тем более что это очень грустные загадки. На самом деле причина моего приезда очень проста: я еду на защиту докторской. Ну, и после того, что я только что… или кто-то ещё только что сотворил с моим мессенджером, думаю, мне будет просто необходима чашка кофе».
«После проваленной защиты?» — не удержалась я.
«Нет, это мне не грозит. Просто глупо упустить возможность поработать с тобой вместе полдня. По любым причинам».
«Осталось только удивиться, почему ты понял это только сейчас», — с нажимом написала я. «Я правда не очень понимаю, Ант. Объясни».
«Потому что я только что…»
Последних слов я прочитать не успела: строчка вдруг мигнула и исчезла. Я моргнула. Мне это не показалось? Ант только что стёр сообщение, едва дописав?
Я не знала почему, но у меня вдруг застыло сердце. Словно Ант написал что-то такое…
… Словно произошло что-то такое, что…
… Что он передумал по поводу кофе не просто так. И ко мне это имело очень мало отношения. Дело вообще было не во мне. Что-то изменилось — у него.
Что-то очень, очень важное. И я не понимала, что.
Я вздохнула.
«Ладно. Я ставлю вопрос ребром, будущий доктор наук. Если ты встретишься со мной, это огорчит Лену?»
«Да».
Я моргнула. Такого быстрого, и, главное, честного ответа я не ожидала.
«Вижу, врать и недоговаривать ты тоже не любишь».
«А смысл?»
Я вздохнула. Опёрлась локтями на стол, запуская руки в волосы.
«Я не понимаю ваших высоких отношений», — написала я. «У неё муж и соавтор во всех позах, и она недовольна, что ты выпьешь со мной кофе? Серьёзно? Как вообще получилось, что ты пишешь для «Вижуал Артс» со мной, а не с ней?»
«Элементарно, Ватсон. С ней мы уже написали».
«А со мной?»
«Мне захотелось поэкспериментировать. Не скажу, чтобы эта идея вызвала живой отклик».
Я застыла на месте.
«Так вот почему вы поехали к своей прекрасной даме, сэр Темнота», — медленно, чеканя каждую букву, написала я. «Не только посыпать её ноги обгорелыми розовыми лепестками и пылью звёзд. Ещё и утешать и успокаивать, потому что ей совершенно не понравилось, что ты будешь писать с какой-то другой талантливой девочкой. Может быть, потому что она знает, как опасно это может быть?»
«Думаю, на сегодня откровений достаточно», — последовал прохладный ответ. «Пишем, Рэйн. Луна ещё высоко».
Я вздохнула.
«Да, конечно. Кстати, какая тема докторской?»
«Игровой искусственный интеллект, разумеется. С детства этим увлекался».
«И как настоящий искусственный интеллект, ты с блеском лавируешь, уворачиваясь от вопроса, почему, чёрт подери, ты всё-таки согласился на кофе. Хотя я тебя даже не уговаривала».
Я ждала ответа минуту. Но на экране не появилось ни строчки.
Чёрт, обречённо подумала я, машинально гладя мяукающего кота, примостившегося на краю стола. Ведь и правда не ответит же.
А потом мигнула вкладка бразузера, и я, подняв брови, перешла в наш общий гугловский документ. Где именно сейчас Ант писал курсивом посреди экрана.
«… Потому что я ещё не рассказал, какой ужин я принесу тебе в камеру, Трикстер. Держу пари, ты ненавидишь фаршированные кабачки».
Я расхохоталась. Кажется, мой воображаемый ужин нашёл своего запоздалого едока.
Вот почему ты согласился, Ант, почти с нежностью подумала я. Не потому, что тебя преследовали какие-то романтические мысли. А потому, что я отнеслась к тебе с теплом и кабачками — и ты решил шагнуть мне навстречу в ответ.
Только, надеюсь, без кабачков.
Следующую неделю я едва поднимала голову от компьютера. Из других человеческих занятий у меня остались только душ и сон.
И текст. Страницы, реплики, сцены, схемы, наброски, идеи, диалоги, залежи и тонны текста. Мы доставали целые страницы из бэкапов, перекидывались ссылками на источники вдохновения, дорабатывали пиковые моменты, нагнетали напряжение и ругались об эмоциональной динамике. Один раз Ант безжалостно выкинул работу целого дня, и я мрачно молчала на него до трёх ночи, с грустью перелистывая выкинутые сцены.
А в половине четвёртого вздохнула и написала: «Да, ты был прав».
Потому что он действительно оказался прав. В романах мёртвый текст можно пролистнуть; в интерактивной новелле его обойти нельзя. Лучше сократить в полтора раза, чем потерять читателя.