Ещё через день, вечером, раздался "их" звонок в общие двери. Даня в наушниках учил уроки, не слышал. Марина вышла в общий коридор, посмотрела в глазок, и сердце ушло в пятки.
Пришёл участковый, Борис Петрович. Он всю жизнь служил в органах, и участковым тут был, наверно, лет двадцать. Марина так подозревала. Когда они переехали в этот дом, он приходил "знакомиться". Он знал всех, кого курирует. Весь свой участок. Этот дом был один из самых благополучных.
— Марина Леонидовна, неприятности. Даниил с другом вызваны на завтра в управление по нашему району, к следователю. Вот, принёс повестку лично, чтобы предупредить вас.
Марина навалилась спиной на двери в свою квартиру, невольно пытаясь защитить Даню.
— Борис Петрович, мне Даня вчера ещё рассказывал. Почему, на каком основании? Просто со слов какого-то алкаша, который спал, а не лежал без сознания? Никого не опросили? Теперь ещё и в школу сообщат?
— Я бы не только о школе переживал, у Даниила возраст уголовной ответственности. Вам бы адвоката найти.
— Что? — Марина побледнела, руки резко стали ледяными. Как же так?
Участковый ушёл. Закрыв за ним двери, Марина так и осталась в коридоре. Тимофей, единственный юрист в её окружении, улетел в отпуск. Что делать? Она не знала, как говорить с Даней. С минуту стояла у своей двери, потом сползла вниз, уткнувшись лицом в ладони.
Сквозь слёзы она увидела, как открылись двери из соседней квартиры. Попыталась встать, но ей на плечо легла твёрдая рука, удержавшая её на месте. Рядом с Мариной опустился на корточки Григорий Янович, так же привалившись спиной к двери её квартиры. Молча взял из рук повестку.
— Здравствуйте, Марина Леонидовна!
— Здравствуйте, Григорий Янович, — всхлипнув, отозвалась она.
— Позволил себе любопытство, простите. Интересно было, кто пришёл, а тут наш вечный Петрович. Не думал, что он до сих пор служит.
— Да он всех нас переслужит. И хорошо, — пробормотала Марина. — Как же так, Григорий Янович?
Она подняла на него глаза, вытерев лицо рукавом.
— Ведь у нас…
— …школа, "Артек" и возраст уголовной ответственности?
— Да! Если в школу сообщат, там никто не будет разбираться, выгонят нас и всё. А Борис Петрович сказал, вообще уголовное дело… — голос у неё повело.
Он поднялся и протянул ей руку.
— Пойдём.
— Куда? — спросила она.
— К вам. Мне нужно поговорить с Даниилом.
Она взялась за его уверенную руку, встала. Неужели он поможет? Он адвокат, вдруг вспомнила Марина. Нина Фёдоровна говорила. Но вряд ли у Марины хватит денег на услуги адвоката такого уровня.
…- Это всё, — закончил Даня свой рассказ.
— Свидетели были? Кто-то что-то говорил, или только этот пострадавший?
— Там стоянка рядом, приглашали сторожа. Он сказал, ничего не видел.
— Рядом стоянка? Очень хорошо. Ещё что рядом?
— Какой-то детский садик.
— Отлично. Собирайтесь, пойдём смотреть. Возьмите фонарь, если есть. На всякий случай.
Пока они собирались, Марине позвонила плачущая мама Федьки. Трубку взял Григорий Янович.
— Завтра встретимся возле управления. В здание вас с Мариной Леонидовной пустят, а вот в кабинет — вряд ли. Меня не могут не пустить, я адвокат. Без меня никуда не ходить и ни слова не говорить. Побеседуйте с сыном, объясните.
Нажав отбой, он отдал телефон Марине и ушёл переодеваться.
Они пошли пешком, потому что всё случилось совсем недалеко.
— Вы ведёте уголовные дела? — спросила Марина.
— Нет. Гражданские. Но я являюсь членом коллегии адвокатов, а наша фирма ведёт самые разные дела. Хотя до дела, скорее всего, не дойдёт.
Марина боялась даже надеяться на такое счастье.
Он осмотрел место, светя фонарём, поводил лучом по забору детского сада, стоянки.
— Как минимум три видеокамеры. Даня, они что-то говорили о камерах?
— Нет.
— Понятно.
Неожиданно из темноты раздался голос:
— Кто тут шляется? Что потеряли?
Из-за забора стоянки на них смотрел пожилой охранник.
— Здравствуйте! — ответил Григорий Янович. — Кто дежурил вчера днём, когда нашли избитого?
— Витька.
— А завтра кто будет вечером?
— Он. А вам-то что?
— Просто интересно. Вы нас в темноте заметили со своего поста, а Витька днём ничего не видел. Спит на рабочем месте?
— У него и спросите.
— И спрошу, — спокойно отозвался Григорий Янович. — Пойдёмте домой, — обратился он к Марине и Дане.
— Ещё раз повторяем правила: без меня никуда, совсем никуда не ходим. И рот не раскрываем. Напомните Фёдору.