— А это ещё кто такой? — просипела, уже откровенно впадая в панику.
— Лиран, так называется наш мир. А вы откуда? — вновь открывая книгу, спросила женщина.
— Я… Я с планеты Земля вообще-то! Какие ещё миры?! Это сон, это сон, это сон. Надо проснуться! — зажмурившись, выпалила я.
— Ох, Земля! Это же безмагический мир! Да-а-а, такого я точно не ожидала, — отчаянно листая книгу, пробурчала женщина. — Вы только не нервничайте сильно, если нужно, я вызову врачевателя душ, он поможет вам принять новую реальность. Как же там было?..
3
— Может я и правда свихнулась? — прикусила губу. — А что, вполне возможно. Такой стресс из-за поступления, постоянное давление дяди, все эти сборы и переживания.
Дядя у меня хороший, но его порядком достали мои метания. Я целый год после школы пропустила, только потому, что никак не могла решить, куда мне поступать. В результате он поставил ультиматум — или я поступаю уже хоть куда-нибудь, или иду работать в его фирму, чтобы не прожигать жизнь. А маркетинг точно не моё, вот я и пошла «куда-нибудь». По принципу «где знакомые есть». Поступила в мед. универ, где уже учились две мои подруги, и как раз сегодня отмечала с ними это событие.
Медицина тоже не моё, так что радости особой я не испытывала. Посидели немного, и я смылась домой. Дядя опять куда-то укатил по делам, на душе было паршиво. Вот я и устроила вечер памяти.
Достала старые альбомы, забралась с ними на кровать, прямо в вечернем платье, не удосужившись даже переодеться. Смотрела наши с родителями фотографии и ревела. Потом и до бабушкиной шкатулки добралась. Бабуля у меня была слегка странная, но очень добрая, и я её безмерно любила.
Когда трое самых близких людей покинули меня в один день, погибнув в автокатастрофе, думала — не переживу. Мне тогда было всего шестнадцать, тот самый возраст, когда нет полутонов, только чёрное и белое. Но время всё сглаживает. И я не осталась одна, дядя Илья — брат мамы, забрал меня к себе, поддержал, помог пережить горе. Он из тех, кто смотрит на жизнь прагматично, так и не завёл семью, но для меня стал почти отцом.
И по-отечески возмущался, когда, по окончании школы, я сказала, что пока не буду никуда поступать, потому что не знаю, чего хочу. Он дал мне год, а потом… Поступление в мед, празднование этого безрадостного для меня события и очередной приступ меланхолии, в обнимку с альбомами и шкатулкой с дорогими сердцу мелочами.
У бабушки было такое красивое ожерелье, она всё время его носила, не снимая. И постоянно говорила, что оно обязательно должно достаться мне после её смерти. Надеть его после трагедии я так и не смогла. Только вот в такие тяжёлые моменты доставала из шкатулки и разглядывала. Там была очень интересная жемчужина, крупная, но не круглая, скорее напоминающая по форме сердечко.
А в этот раз жемчужина вдруг выпала из ожерелья. Зажав её в кулаке, я и уснула, а проснулась уже в другом мире! Или всё же не проснулась?
4
Вечер в обществе лорда Кэрина Дайнагора прошёл… необычно. Хотя обычно тут вообще не бывает, похоже.
Кэрин оказался в принципе нормальным, в рамках происходящего безумия. Он напоил меня вкусным, кисло-сладким вишнёвым соком, после которого стало намного легче. Даже на разговоры потянуло. Потом мы ели фрукты и болтали. Говорил в основном он, я только иногда уточняющие вопросы задавала.
Оказывается, Кэрин наследник двух больших родов (я так поняла, речь об очень влиятельных и богатых семьях), и сейчас решается, какой род он будет возглавлять. И там, и там успеть никак не выйдет. Какие-то непреодолимые политические разногласия.
А для того, чтобы определиться, ему нужно выбрать подходящую жену. Тут я, признаться, слегка зависла. Причём тут жена?
Ответ на этот вопрос заставил меня в очередной раз усомниться в своём психологическом здоровье.
— Видите ли, Мариэнна, мои родители были главами потивоборствующих родов. Мать была драконом, отец демоном. А у нас не так давно только закончилась война между драконами и демонами. Силы оказались равны, это длилось не один десяток лет, привело к огромным потерям и разрушениям. Обеим сторонам пришлось пойти на уступки и завершить кровопролитие, — наблюдая за тем, как пламя свечей отражается в его бокале с соком, рассказывал Кэрин. — Противостояние перешло на другой уровень. Теперь мы больше не льём кровь, делим власть другими методами.
— Политика-а-а, — протянула я, запоздало осознавая, что это был не сок.