Время близится к семи и как бы мне не хотелось остаться мост мы покидаем. Оборачиваюсь и грустно сморю туда, где мы минуту назад обнимались. Лёшка тянет за руку, напоминая об ужине. Страшно от одной мысли, что сейчас мне предстоит познакомиться с его родительницей. А вдруг я ей не понравлюсь? Что тогда? Смотрю на него и немного отпускает, переживать действительно не о чем. Мама бывшего вообще никогда не воспринимала меня в серьёз! Поэтому проблем с ней не было. Усмехаюсь своим мыслям. Мариночка то интересно, требовательную мамашу устроила? Или тоже не чета талантливому сыночку дармоеду!? Хотя, нет, не интересно!
Ма-а-ам! Мы пришли, — с порога Лёша оповещает хозяйку дома о нашем появлении и кивает мне, приглашая войти. В одной руке у него небольшой тортик в другой сумка с ноутбуком и кучей бумаг. Я помогаю захлопнуть входную дверь. Всё, пути назад нет. Мы на месте.
На встречу нам выходит красивая светловолосая женщина. Приветливо улыбаясь, она обнимает сына и обращает взгляд в мою сторону.
— А это я так понимаю и есть Катя? — голос женщины звучит очень тепло. Она протягивает мне руку, с любопытством всматриваясь в моё лицо. — Светлана Сергеевна, мама Алексея.
— Очень приятно, Катя, — отвечаю легонько пожав её ладонь. Неужели он говорил ей обо мне? Интересно, что именно?
— Проходите, не стесняйтесь. Стол я уже накрыла и ужасно проголодалась. Весь день на кухне, сама толком не ела. Решила подождать вас.
— Мам, зря ты так. О себе нужно думать в первую очередь, — шутливо ворчит её сын протягивая коробочку с тортом. — Вот, купил твоё любимое.
— Ох, спасибо, дорогой. Как всегда, соблазн на ночь.
— Ничего, тебе с твоей фигурой не повредит. И Кате, кстати тоже! — возражает дамский угодник посмеиваясь.
Вечер начинается замечательно. Мама Лекса действительно отменно готовит. Мы весело болтаем за ужином, мне уделяется повышенное внимание, как гостю. От Светланы я узнаю множество подробностей из детства Лёши. Она сдаёт его с потрохами, теперь у меня столько сведений об этом миллионере, что в пору требовать выкуп за молчание. Лекс смущается, но на маму не действует ни шантаж, ни его фальшивые угрозы, она говорит и говорит. Когда дело дошло до детских альбомов мой всесильный непрошибаемый мужчина просто убегает к себе, оставляя нас с родительницей на едине.
Мы просматриваем сокровищницы с детскими фото Лекса, то время, когда он был просто Лёшкой Хитченко, начиная от ползунков заканчивая смешными фотками из детского сада.
Школьные фотографии кажутся мне более интересные. Там он совсем не пухлый карапуз, а вполне себе взрослый парнишка.
Вот снимки с линейки в первом классе. Он выглядит не по возрасту серьёзным и сосредоточенным. По какой причине с лица ребёнка однажды слетает беззаботная улыбка, не известно никому. Наверное, Лёша и сам уже не вспомнит с чего вдруг решил стать взрослым.
Перелистываю одну страницу за другой, с интересом рассматривая его на каждой цветной картинке. Какой же он милый. Натыкаюсь на портрет, где ему примерно десять лет. Провожу пальчиками по снимку и тихо вздыхаю. Вот он тот самый мальчишка. Мой маленький любимый школьный хулиган, с ямочками на щеках и взъерошенным чубом.
— Тут ему десять. Ох, сколько же бед творил этот симпатяга. Всего уже и не вспомнишь. Но школу я посещала каждую неделю. Мне грозили отчислением сына все последние годы учёбы, а потом отец увёз его в Штаты.
— Как вы решились на такой шаг? Он ведь у вас один?
— Да, единственный, любимый сын. Поэтому и решилась. Я хотела для него лучшего. Понимала, что не справляюсь с его напористостью, силой, характером он в отца. А я слишком мягкая для того, чтобы повлиять на него. Просто испугалась, что одна не смогу направить на истинный путь.
— Вы скучали?
— Очень. Плакала. Долго не могла успокоиться. Потом привыкла. Я знала, что пройдёт время и он вернётся. Мой мальчик многого добился, и я очень горжусь им.
— О чём вы тут без меня сплетничаете? — Лекс входит очень тихо. Встав за моей спиной, кладёт руки на плечи. — Ещё не всю мою биографию выучила? Не надоело слушать истории о моём неблагополучном поведении в детстве?
Я улыбаюсь и отрицательно качаю головой.
— Готова слушать о тебе до утра. Знаешь многие факты заставили меня задуматься о перемене моего к тебе отношения, — лукавлю я прищурившись. Пусть понервничает. Но не тут-то было. Он склоняется к моему лицу и смотрит прямо в глаза.
— По подробнее о твоём отношении ко мне? Мне очень интересно об этом послушать. До утра.
Я моментально краснею. А Он получает затрещину от мамы.
— Нечего смущать девушку, — ворчит она и тут же заливается смехом. — Время идёт, а ты не меняешься!
Я давлюсь смешком и перелистываю альбом. На глаза попадается удивительное фото. Откуда оно взялось у Леши я не понимаю. Не помню, как момент попал под вспышку объектива. Удивлённо распахиваю глаза и перевожу взгляд на Лёшу.
Он заинтересованно смотрит на снимок. Светлана отбирает у меня альбом и тоже присматривается к картинке.
— Точно! — неожиданно выдаёт хозяйка дома. — А я всё думаю, с чего мне так знакомо твоё лицо. Катя, это же ты!
Лекс поднимает взгляд на меня и открывает рот, но так и ничего не произносит.
— Обожаю эту фотографию. Пусть в тот день у меня были огромные неприятности из-за очередной потасовки с участием моего сыночка, но снимок Веника скрасил все воспоминания. Смотри, тут девочка, то есть Катя, подаёт тебе ленточку, чтобы вытереть разбитый нос. Я так долго ругала его в тот день, за драку, за то, что испортил красивый бант. А потом битый час выслушивала претензии директора школы, о том какое плохое воспитание у моего сына. Помню, как Вениамин притащил этот снимок, чтобы я увидела, как сын пострадал и смягчилась, не ругала больше. Сработало и вправду. И малышка эта, которая пожалела хулигана. И нахохленный вид сына. Всё подействовало, как нужно. В тот день мы провели вечер очень дружно. Помнишь? Парк. Карусели? — Светлана взглянула на сына, который всё ещё удивленно хлопал глазами.
— Ты? — Он тыкает пальцем в снимок, вопросительно вскидывая брови.
Я просто киваю и пожимаю плечами. Нечего так смотреть. У меня то с памятью всё в порядке.
— Почему не сказала?
— О чем, Лёш? О том, что помню тебя с детства я говорила. А что ещё нужно было?
— Как же я сразу не понял, — он тянется рукой к моим волосам и улыбается. — косы отрезала.
— Конечно! Ещё в старших классах. Меня из-за цвета волос обзывали поганкой, молью и ещё куча всего. Я их обрезала, чтобы отвлечь от себя лишнее внимание. Конечно, это совсем не помогло, но мне стало легче. Одно время даже думала перекраситься, но бабушка не позволила. С неё хватило и того, что я их состригла. Она меня так ругала.
— Слава богу, что бабушка оказалась мудрой женщиной! Такую красоту и перекрасить. Это же могло в корне всё изменить, волос мог повести себя непредсказуемо. Ты бы потеряла этот цвет! А я с порога решила, что они крашенные, а теперь вижу, нет! Это же просто волшебство! Никогда не крась. Прошу, нет советую, как мать. Сохрани это чудо, как можно дольше. — Светлана не на шутку раздухарилась отстаивая права на природный цвет моих волос. — Моль! Глупости. Это всё от зависти. Никогда никого не слушай.
— Хорошо, хорошо! Я поняла, Светлана Сергеевна, — Прижав руки к груди я клятвенно обещаю, что никогда не посмею портить то, что подарила мне природа матушка, и тогда женщина наконец успокаивается.
Леша осторожно присаживается позади меня и пока мы со Светланой мирно беседуем, незаметно перебирает длинными пальцами мои локоны. Вздрагивая от бегающих табуном по спине мурашек, я оборачиваюсь, чтобы бросить на него строгий взгляд. Но это совсем не помогает.
Время близилось к десяти вечера. Светлана Сергеевна извиняется и сославшись на усталость уходит к себе.