Вокруг меня остановились и другие кошки. Всё стихло. Дул ночной бриз, и рядом со мной в поле шелестела кукуруза.
Тогда я поняла, куда они меня привели. Это было место, где мы бросили Лакрицу.
Я устала, была вся исцарапана. Девять кошек стояли неподвижно.
– Простите, – взмолилась я. – Мне очень жаль. Я должна была что-нибудь сказать. Я должна была вступиться за неё.
Кошки зашипели и образовали круг.
Я ждала их последней атаки. Я сгорбила плечи и закрыла лицо руками.
Ветер усилился, и кукуруза зашуршала в ночи.
Но кошки не нападали.
Вместо этого белая шагнула в кукурузу и исчезла. Затем та, у которой была только половина хвоста, сделала то же самое. Одна за другой кошки заходили в кукурузу. Их было девять. Вскоре их стало шесть, потом четыре, потом две. Наконец остались только я и рыжая одноглазая лидерша.
Я повалилась в грязь на обочине дороги. Мои ноги горели от царапин и пота.
– Мне очень жаль, – взывала я. Рыжая кошка выхаживала передо мной. – Пожалуйста, поверь мне.
Наконец рыжая кошка нырнула в кукурузу и, как и другие, исчезла.
Я осталась одна на обочине дороги.
Как Лакрица.
Я опустила голову между колен, и наконец накатились слёзы. Мои ноги все были в полосах полузасохшей крови, но они меня отпустили. Холодный ветер облизал мою кожу, и я задрожала.
Тогда я услышала шорох в кукурузе, и в тени появились два жёлто-зелёных глаза. Из кукурузы вышла совершенно чёрная кошка – чёрные уши, чёрные лапы.
– Лакрица, – выдохнула я.
Она крадучись подошла и уткнулась мордой в одну из моих исцарапанных ног.
– Ты в порядке? – спросила я. Я вытирала слёзы со своих щёк. Она лизнула один из моих порезов своим наждачным языком.
– Всё в порядке, – успокаивала я. Я подняла её и уложила себе на колени. – У нас всё будет хорошо.
Я стояла там, истекая кровью, уставшая, держа на руках Лакрицу. Из-за облака вышла луна. В шелестящей кукурузе не было ни следа девяти кошек, не сверкали огни их пристальных глаз. И я знала, почему искалеченные коты – девять жизней – пришли за мной, а не за мамой.
Я крепко прижимала Лакрицу к себе. Я перебирала пальцами её бархатистые ушки.
– Пойдём домой, – сказала я.
И, обнимая свою кошку, я начала долгий путь обратно.
Пятно на полу в столовой
– Ты такая растяпа, Дженет, – пожаловалась Малия, когда десятицентовые монетки, которые она сжимала в ладони, с грохотом покатились на кафельный пол. Девочка скармливала их торговому автомату в столовой, надеясь купить банку газировки к обеду, но Дженет только что со всех сил врезалась в неё, наверное, в миллионный раз за этот год, и рассыпала все монеты.
– Прости. – Дженет бросилась догонять десятицентовики, которые пустились наутёк, словно сбежавшие лабораторные мыши.
Малия вздохнула. Нелегко иметь такую неуклюжую подругу. Только на этой неделе она сто раз впечатывалась в шкафчики, врезалась в мусорные баки и даже совершила несколько диких полётов над тротуаром, споткнувшись о трещину в асфальте.
А теперь это… рассыпанная мелочь на полу в столовой. Одна монетка по дуге покатилась в угол рядом с автоматом, и Малия поспешила за ней. Она попыталась наступить на неё, чтобы остановить, но промахнулась, и десятицентовик направился к заплесневелому на вид пятну, которого она никогда раньше не замечала.
«Фу-у», – подумала Малия. Пятно было чёрное с зелёными вкраплениями, как плесень, его форма и размер напоминали арахис в скорлупе, с двумя выпуклыми концами. От мысли, что монетка – её монетка – коснётся этого пятна, у неё сжалось сердце. Но монета была уже слишком далеко и катилась слишком быстро.
Она угодила прямо в это пятно.
И тут произошло то, что заставило Малию ахнуть от удивления.
Монетка исчезла.
Как лопнувший пузырь – в одну секунду монетка крутилась на кафельной плитке, а в следующую секунду коснулась пятна и… хлоп!.. она испарилась.
Малия вздрогнула.
– Ого, – протянула она. – Ты это видела? Девочка подошла ближе к пятну.
– Что видела? – Дженет собрала последние упавшие монеты, встала, споткнулась о развязанный шнурок и снова рассыпала все десятицентовики.
Малия снисходительно покачала головой.
– Одна монета, – проговорила девочка, – она просто исчезла, когда коснулась… этого. – Она указала на пятно.
– Ты уверена? – засомневалась Дженет. – Может, она закатилась под автомат? – Она присела и заглянула под автомат с газировкой.
– Нет, – запротестовала Малия. – Она закатилась в это. – Она снова показала пальцем. Дженет сморщила лицо: «Гадость».