Саша оглядел разбросанные по дивану вещи.
— Ты че, Ань? С дуба рухнула? Какой, на хрен, секонд?
— Не возьмут, да? — Она тут же сникла.
— С руками оторвут, — хмыкнул друг. — Но я не об этом. Такие вещи можно продать через интернет гораздо дороже, все же, считай, новое. Давай я тебя завтра сфотографирую в них, выложим. На крайняк знакомым из салона покажу, они за эти брендовые шмотки передерутся, к чертям. Кстати, из детского, что не пригодится, тоже отбери. Вот и будут у тебя деньги на первое время, а может и не только.
Аня радостно закивала и принялась с удвоенным энтузиазмом перебирать вещи.
— Саш, ты сходи поешь, там все на плите, — кивнула она в сторону кухни.
Друга как ветром сдуло, тут же побежал подкрепиться. Почти сразу из кухни раздался его удивленный возглас:
— Оу, вау, Анюта, твой минотавр чистый псих, что вообще выпустил тебя из дома. Ты же клад!
Глава 14. Л — логика
— Анюта, ты суперженщина! — цокал языком Саша, нажимая на кнопку фотоаппарата. — Ты как нимфа…
Они устроили двухчасовую фотосессию в фотостудии одного приятеля Саши.
Здесь оказалось на редкость просторно и уютно, студия порадовала отличным естественным освещением — окна были почти во всю стену, а также обилием фонов для съемки. Впрочем, много фонов Саше с Аней оказалось не нужно. Развернули белый лист и стали снимать.
— Прям уж нимфа, скажешь тоже… — невесело усмехнулась Аня и поправила немного съехавшую с плеча лямку зеленого шелкового наряда.
Когда-то она любила это облегающее платье модели «рыбка», фигура в нем смотрелась очень уж выгодно. Но платье слишком сужалось к низу, поэтому носить его, мягко говоря, было неудобно. Надевала эту красоту всего лишь пару раз — на свадьбу и на день рождения, и то больше стояла в нем, ибо ни танцевать, ни даже сидеть в таком наряде некомфортно, не говоря уже о том, чтобы попробовать что-нибудь съесть. Зато Тигран сделал с десяток селфи с ней в зеленом, а потом с удовольствием снимал с нее эту шелковую роскошь.
— Нимфа и есть, — улыбнулся ей Саша. — Ты красавица, Анюта. А твой минотавр еще собственную шапку съест, что тебя упустил. Ты супер!
Аня действительно сегодня как следует поработала над внешним видом, чтобы фото получились пригодными. Сделала прическу локон к локону, добавила легкий макияж. Однако чувствовала себя как угодно, только не супер.
Это больно — надевать наряды, зная, что скоро ты их продашь, и больше никогда никуда в них не выйдешь. Аня любила свой гардероб, гордилась им. Впрочем, жаль было больше не вещи, а ту жизнь, которой она еще недавно жила.
Больше не ее жизнь.
Хотя, если разобраться, она никогда не была ее. Аня украла эту жизнь, соврав любимому человеку, и теперь сполна расплачивалась за ложь. Все честно.
«Вот и хорошо, что этих вещей не будет, меньше напоминаний. Вот и славно!» — внушала она себе.
Крутилась перед камерой, как могла, слушалась Сашиных команд. А он все жал на кнопку фотоаппарата.
— Кстати, откуда у тебя такой крутой фотоаппарат? — наконец догадалась она спросить.
— Пару лет назад я мечтал стать профессиональным фотографом, угрохал на эту ляльку всю премию, но не сложилось… — Саша пожал плечами.
— Фотографом? Я думала, ты хочешь стать писателем, — удивилась Аня.
— А еще художником, и на гитаре играть, и песни петь, — усмехнулся Саша. — Одно другому не мешает, Анюта. Я разносторонняя личность.
— Да уж.
— Есть еще наряды?
— Есть красное платье-футляр, — ответила Аня и замялась. — Правда, без драгоценностей оно как-то голо смотрится…
А драгоценностей-то у нее больше и не было.
Только сережки с бриллиантами, в которых она ушла из дома. Но их она никогда не продаст, подарит Лейле, когда та вырастет. Кто знает, появится ли в жизни Ани еще хоть раз подобная ценность.
При разборе вещей Аня очень надеялась найти свою шкатулку с драгоценностями. Что ни говори, а там хранилось много ценного. Тигран всегда отличался щедростью, одаривал на праздники целыми комплектами украшений. Это очень помогло бы ей в первое время. Однако шкатулка не нашлась. Должно быть, муж посчитал, что она недостойна подаренного им золота. Это очень задевало, хотя и было понятно. Но вот что не было понятно — почему тогда не положил сережки, цепочку и колечко, которые ей дарила на шестнадцатилетние мама? Видно, забыл… а напоминать она не станет. Не доставит ему удовольствия еще раз ее унизить. Пусть подавится своим золотом, спасибо хоть, одежду прислал.
— Закончили, — объявил Саша. — Иди переодевайся, а то Лейла там разнесет всю раздевалку своим молоточком.