— Все хорошо, малышка!
— У тебя на сборы пять минут, — отчеканил Тигран, смерив семью взглядом.
Демонстративно вышел из гостиной и громко хлопнул дверью.
Ушел на кухню, сел за стол. Уперся локтями в столешницу и прикрыл лицо ладонями. Слышал в коридоре легкие шаги жены и топот Лейлы, потом детский плач и снова топот. Наверное, поднялись на второй этаж за вещами, пытались как можно больше запихать в сумки.
Противно.
Ровно через пять минут входная дверь хлопнула еще раз, и Тигран остался в доме один.
М-да… у кого-то все хорошо, а у него очень и очень паршиво.
Глава 3. Большая любовь Тиграна
Он не знал, сколько времени так просидел. Оставался без движения, уперев лицо в ладони. А когда убрал руки, огляделся. Будто заново увидел собственную кухню, место, где каждый день завтракал, ужинал, получал массу позитивных эмоций, которых больше не будет. Ничего из прошлой жизни больше не будет, потому что его жена — шлюха.
Разве шлюхам позволяют готовить еду? Разве с ними проводят вечера за чашкой чая? Он с ней постель делил, он с ней будущее строил, а она — нож в спину. За такое не только врезать, за такое прибить мало.
А ведь Тигран хорошо о ней заботился, ни в чем не отказывал. Взять хотя бы эту комнату. Тут есть все, чего она хотела: посудомойка, кофемашина, новейшая плита. Все куплено на его деньги, в то же время исключительно по ее выбору и желанию.
Именно Ане приглянулся этот белый кухонный гарнитур, чудные квадратные тарелки и прочее, и прочее.
Аня! Аня! Аня… Больше не его жена. Но как привыкнуть к этой мысли?
Он присвоил Аню в шестнадцать.
Точнее, когда ее встретил, понятия не имел, сколько ей лет. Может быть, знай он заранее, не стал бы знакомиться. А может, и стал. Очень уж понравилась, одним взглядом прошила насквозь.
Тигран родом из маленького городка. Приехал навестить мать на выходные. Вечером, как водится, пошел со старыми друзьями в кафе и увидел ее. Аня сидела с подружками в уголке. Вся из себя взрослая — с яркой помадой на губах, в облегающем синем платье, в туфлях на шпильках.
В тот вечер Тигран от нее не отходил. Угощал коктейлями и разными закусками, фруктами, развлекал рассказами про большой город, где уже успел обустроиться.
Понимал, конечно, что Аня молоденькая, но не думал, что настолько. Предложил подвезти ее домой, свернул на проселочную дорогу. Сразу полез целоваться с твердым намерением взять красотку прямо в машине, и очень удивился, когда она призналась, что девственница и к такому не готова. Сказала, что в то кафе решилась прийти впервые. Тогда он все же догадался спросить, сколько ей лет, и обалдел, сообразив, что чуть не трахнул малолетку.
Отругал ее за безответственность:
— Чтобы больше не смела шляться где попало, садиться в чужие машины, общаться с незнакомцами…
Таких «нельзя» у Тиграна набралось для Ани в тот вечер штук тридцать, не меньше. Чуть до слез ее не довел поучениями.
На этом отвез Аню домой. А на следующие выходные уже поджидал в том же самом кафе в слепой надежде, что придет. Ругал себя за резкость и глупость — он даже не догадался взять у нее номер телефона.
Аня в кафе не явилась.
Пришлось искать ее через друзей. Нашел, конечно. Пригласил в кино, думал, пошлет, но Аня согласилась. Так начался их конфетно-букетный роман длиной долгих два года.
Понятное дело, в то время Тигран верность ей не хранил, хотя Аня вряд ли об этом догадывалась. Считал, что до того момента, пока любимая не начнет с ним спать, он имел право спать с другими. Что, впрочем, не происходило регулярно. С тех пор, как встретил своего ангела, другие девчонки ему больше не нравились, попросту не привлекали. Все ему было не то: лицо, фигура, величина задницы или грудей, длина ног. Занимался сексом исключительно для того, чтобы снять напряжение.
Аню же берег, даже нигде не трогал, разве что за руку брал. Знал себя — если начнет, потом уже не остановится. Так… иногда целовал, и то не слишком крепко, чтобы не заводиться понапрасну.
Чистая девочка, его ангелочек. Аня ждала Тиграна каждые выходные, писала ему длинные романтичные сообщения, была голодной до его внимания.
Ему очень нравилось проводить с ней время. Просто касаться ее руки, любоваться, — даже такая малость доставляла большое удовольствие. Однако встречаться с шестнадцатилетней русской девчонкой оказалось крайне проблематично. Особенно это проблематично, когда сам ты двадцатичетырехлетний верзила с да еще ярко выраженной кавказской наружности, к тому же с армянской фамилией.
А как люто ненавидела его мать Ани, Софья Прохоровна Лебедева…