Выбрать главу

Сзади послышался нервный кашель. Резко обернувшись, натыкаемся взглядом на уже одетого Льва.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 45

Анна

— Дорогие мои, — начинает любимый. — Я понимаю, что вы друзья, но теперь ты, Анна, несвободная девушка, и обнимать чужого полуголого мужчину… НЕЛЬЗЯ!

Вместе с другом резко отпрыгиваем друг от друга, испугавшись тона, каким это было сказано.

И только сейчас я замечаю, что на Алексе одни лишь плавки.

Виновато смотрю на Льва, ожидая приговора.

— А что ты хотел? — улыбаясь, начинает самоубийца, который прежде был моим лучшим другом. — Вышел в одном полотенце, взбудоражил девчонку и сам смылся. Вот и пришлось мне помогать по-дружески!

Ноздри Льва начинают быстро расширяться, свидетельствуя о гневе. Руки сжимаются в кулаки и разжимаются обратно, а на лицо так и вообще страшно посмотреть. На лбу чётко вырисовывалась фраза: «УБЬЮ».

Встав из-за барной стойки так, чтоб оказаться между мужчинами, посмотрела на весёлого Алекса и злого Льва. Оценила ситуацию и пришла к выводу: если Алекс продолжит в таком духе, то жить ему осталось считаные часы или даже минуты, а может, и секунды.

Выждав момент, когда Лев будет готов броситься на Алекса, друг толкнул меня в сторону Лёвы и выкрикнул:

— Успокой огнедышащего.

Полетев прямо в объятия Льва и оказавшись в его руках, тут же подняла голову и поцеловала туда, куда доставала, а точнее, в подбородок. Лёгкое касание, и я почувствовала, что кто-то уже забыл о драке, нацелившись атаковать меня, и вовсе не для перепалки.

О да! Мой любимый мгновенно среагировал на меня от простого поцелуя в подбородок!

Горжусь собой!

Я чёртова соблазнительница!

Соблазнила собственного шефа!

Негодяйка!

Умница!

— Лев, он просто издевается! — тут же начинаю оправдывать друга. — Я привыкла к тому, что Алекс всегда в таком виде, и даже внимание этому не придаю. Веришь мне? — заискивающе смотрю в его глаза.

— Чтоб больше такого не было! — строго, как маленькой девчонке, приказывает жуткий собственник.

— Что, больше твою принцессу обнимать нельзя? — не успокоился Алекс, наверное, мечтающий, чтобы нас с ним убили на почве ревности, а я ведь даже не виновата.

— Можно! — спустя минуту игры в гляделки отвечает мой принц. — Но только когда вы оба одеты!

— А как же банька или нудистский пляж, где мы с Аней любим проводить свободное время? — продолжает человек без чувства самосохранения.

— Алекс! — не выдерживаю и начинаю хохотать.

Следом засмеялся Алекс, и лишь Лёва улыбнулся и прижал меня к себе.

Надеюсь, Лев понимает, что Алекс его просто дразнит. Мой Алексик — он именно такой…

Алекс… Внешнее весёлый человек, но это маска. То, что он показывает другим, и лишь немногие знают, что под этой маской боль. Боль, которую он скрывает от окружающих. Его личная боль от предательства и разочарования в близких.

Несколько лет назад, когда мы только начали дружить, Алекса подставили, опозорили и выставили в таком свете, что даже мать отказалась от собственного сына, предпочтя ему младшего. Любимая девушка так же, как и другие, решила не делить с ним его трудные минуты и разорвала отношения.

От Алекса отвернулись все, оставив с его проблемой один на один. Благо, у него был хороший, пусть и бесполезный, но друг. Я тогда ещё училась в школе, ничего не соображала ни в бизнесе, ни в том, где взять денег. Единственное, чем я могла помочь — просто быть рядом и ни на минуту не переставать верить в него, даже когда он начинал сдаваться. И это оказалось правильным решением.

Прознав о проблемах сына, отец Алекса прилетел в Россию и временно увёз моего друга в Штаты. Там Алекс поменял фамилию, взяв отцовскую (Гринберг), хотя раньше он был Тимофеевым. А после вернулся в Россию, но жил отныне в Санкт-Петербурге, занимаясь развитием фирмы его отца у нас в стране.

Друга подкосили предательства… матери, брата, девушки… больше всего именно девушки, ведь когда-то она была против нашей с Алексом дружбы, поставив его перед выбором, но тогда мужчина поставил перед фактом, что я останусь в его жизни, пока сама не захочу уйти или наша дружба не иссякнет… как видите, не иссякла, а наоборот окрепла.