– Думаю, Стасу повезло. Я знаю его уже несколько лет, и Виктор сможет продвинуть его так, как сам бы он никогда не смог.
Настя только кивнула, задумчиво посмотрев в сторону молодого парня, с которым теперь контрактом был связан её муж. Стас разговаривал с Виктором и двумя женщинами, неприлично громко смеющимися. Сказать честно, в строгом костюме он выглядел действительно как мужчина. Не мальчик, а достаточно взрослый человек, которого Настя в парне никак не хотела замечать. Она поняла это сегодня, когда увидела, как вежливо он ведет себя с незнакомыми людьми. Как ловко подхватывает любую тему разговора и как имеет свою собственную точку зрения по поводу оговариваемого. Не строит из себя петуха и не распускает хвост. Какой-то совсем другой. У Маши утром он был более развязный. А теперь такая перемена. Настя не понимала, какой он настоящий, а где маска. Та, надменная и наглая, или эта – образованная, знающая толк в двух иностранных языках, и разбирающаяся в науке и даже литературе. Правда, под конец вечера парень снял пиджак и теперь от строгого образа остались только черные брюки и рубашка, рукава которой были подкатаны до локтей. Верхние пуговицы расстегнуты, а светлые волосы собраны в хвост.
– А может и Вите повезло, – подала голос девушка. – Если он выбрал Стаса, значит, он этого достоин. И оправдает все ожидания.
– Все возможно. Скоро увидим результат их работы, – ответил молодой человек, а потом извинившись, отошел ответить на звонок мобильного.
– Ты так меня разглядывала, что я не мог не подойти, – прозвучало над самым ухом девушки, а потом соседний стул скрипнул по полу. Объект ее недавних размышлений присел, усмехаясь и потягивая шампанское.
– Я вот следила за тобой сегодня и думала о том, что не понимаю, кто ты на самом деле, – прямо ответила Настя, посмотрев в темные глаза.
– В каком смысле?
– В том, что еще позавчера ты был совсем другим. Самодовольным эгоистом, целующим на моих глазах подругу, а сегодня ты рассказываешь теорию происхождения солнечной системы, как сказку о колобке.
Парень рассмеялся.
– Вот сказку о Колобке, я честно сказать плохо помню.
Настя тоже улыбнулась.
– Так все же? Какой ты настоящий?
Смуглое лицо посерьезнело.
– Я такой, каким ты меня видишь. И тогда у Маши, и сейчас. Просто разные обстоятельства. Если я только что обсуждал с теми очень странными барышнями как расставить мебель по фен – шую, это не означает, что я сейчас не могу пойти и зажать где-нибудь в углу симпатичную официантку.
Настя покачала головой не прекращая улыбаться.
– Столько контрастов. Я и не догадывалась.
– Что я помимо занятий сексом еще чем-то в жизни могу заниматься? – уголок пухлых губ поехал вверх, а она словно узнавала его впервые. С одной стороны – это тот же парнишка из прошлого, с озорным взглядом и длинными волосами, а с другой – совершенно иной. Которого нужно открывать постепенно, узнавая каждый раз что-то новое и удивляясь таким колоссальным изменениям.
– Нет. Просто все, что я о тебе помню – это то, что ты учился в девятом классе и постоянно гонял мяч с друзьями во дворе.
– Мало ты помнишь, – беззлобно попрекнул он, исподлобья смотря на девушку. – А то, как мы бежали от бабки, которая гналась за нами, размахивая клюкой, когда я для тебя малину оборвал с ее куста? – Настя даже рот прикрыла от удивления. Как она могла такое забыть?! Рассмеялась, когда волна воспоминания окатила лавиной.
– Помню! Я тогда еще ногу подвернула, потому что обула неудобные туфли на каблуках.
– Да, и отказалась, чтобы я тебя до дома донес.
– Ну, куда тебе было? Ниже меня на полторы головы, я и сама доковыляла.
– Сейчас бы легко донес, да и тогда тоже, просто ты не захотела проверить.
– Ну да, а потом бы Лиля Святославовна тебе поясницу лечила. Слушай, я еще вспомнила, как однажды пришла, а твоей мамы дома не было. Опаздывала почему – то, а я голодная была прямо с пар. Ты мне тогда…
– Пельменей сварил пол кастрюли и сказал, что сам их лепил.
– Ага, а я сделала вид, что поверила.
– А ты не поверила?
– Ни капли!
– И правильно сделала. – Теперь они уже смеялись оба, все сильнее углубляясь в теплые воспоминания.
– Да, я тогда в каждой мелочи пытался тебе показаться Суперменом. Чай, торты, сладкая вата. Даже на аттракционы звал, – уже более серьезно сказал Стас, смотря Насте в глаза.
– Я помню, – девушка вздохнула. – Ты был прям настоящим джентльменом, я это ценила.
– В этом я почти не изменился.
– Почти?
– Почти.
– А в чем еще не изменился?
– В отношении к тебе, – девушку как ледяной водой окатили, она даже слова на секунду все растеряла, не понимая, шутит он или нет. А потом Стас улыбнулся. – Ты всегда для меня была чем-то светлым. Такой, какая должна быть каждая девушка. Эдакий эталон. Красивая, ухоженная, стильная, вежливая, со своими стремлениями и мировоззрением. Ты помогала мне с геометрией, если я тупил или если просто хотел провести с тобой время, а ты этого не понимала. Рисовала таблицы, пытаясь втемяшить в мою башку ту или иную теорему. И не просто объясняла и уходила, а потом еще, приходя на занятия к матери, несколько раз перепроверяла, не забыл ли я её. Да ты и маму мою покорила. Ни к одной из своих учениц она не относилась с такой теплотой, – у Насти и слов не нашлось, чтоб ответить на подобные откровения. Никто уже очень давно не говорил ей такого. Ведь это не просто общепринятое «выглядишь великолепно», как любит говорить ее муж, или «ты всегда прекрасна». Слова, сказанные Стасом, согревали, обволакивая чем-то таким приятным, но давно забытом. Он говорил о ней не как о красивой картинке, а как о личности. Оказывается, он помнил так много. Девушка успела позабыть те или иные ситуации, которые сегодня Стас описывал ей с доскональной точностью, возрождая в памяти то, например, как её часто ждали у подъезда ухажеры, а он бесился, провожая её с уроков. Сначала она не понимала почему, а потом он признался ей в чувствах. И с тех пор Настя стала отказываться от его компании, ради него самого же. Но он все – равно провожал.
– Ты столько помнишь, хотя прошло уже много лет, – произнесла вслух свои соображения, следя за тем, как он опускает глаза на бокал, крутит его в руке, а потом снова поднимает пронзительный взгляд на нее.
– Я помню всё! – сказано настолько серьезно, что девушка даже не сразу нашлась с ответом. Конечно, ей приятно, что он многое не забывал, льстит, что так хорошо о ней отзывается и не держит зла за прошлое, но что-то в потемневших глазах, ставших цвета черного шоколада, не дает ей покоя. Тяжелый взгляд, куда – то в самую душу…
Как только Настя собралась ответить, на её плечи легли руки супруга.
– Смотрю, не скучаешь, любимая! Но нам пора ехать уже. У нас со Стасом завтра долгий день. – Стас нехотя отлепил от девушки взгляд, кивнул и встал. Настя тоже поднялась, взяв со стола маленькую сумочку.
– Спасибо за приятную компанию, – сдержанно улыбнулся и протянул руку. Настя вложила свою ладонь в его для прощального легкого рукопожатия, и тут же ощутила теплоту его кожи и легкий электрический разряд. Точно как вчера, когда они сидели за руку в тех отвратительных повязках на глазах. Парень слегка сжал её пальцы, но Насте вдруг стало неуютно. Вчера он делал так же. И это ощущалось неправильно.
– Тебе спасибо, – ответила и поспешила забрать руку. Виктор так же пожал парню руку, и абсолютно никак не отреагировал на их невинное рукопожатие. Странно. Получается, только для Насти это действие показалось противозаконным. Еще раз бросив на парня мимолетный взгляд, развернулась и последовала за мужем к выходу, не замечая как сзади её спину, обтянутую черным шелком, сверлит молодой певец.
Пара плывет по залу. Рука Виктора на стройной талии девушки, с которой не успел наговориться, на которую не хватило времени насмотреться, и от этого у Стаса перед глазами темнеет. Вырвать бы Виктору нахрен руку, чтобы не смел трогать. Только у него на это полное право. Он её муж. Муж! Как Стас мог не знать об этом? Если бы знал, сто раз подумал бы подписывать этот контракт или нет. А так. Собственноручно подписал себе смертный приговор. Теперь встреч с Анастасией не избежать. Кулаки непроизвольно сжались, когда фантазия начала подбрасывать картинки из постоянных пересечений. Все музыкальные мероприятия, праздники, дни рождения. Твою ж мать, не жизнь, а извращённая пытка. Неужели ему теперь нужно будет вести с ней вот такие невинные беседы как сегодня каждый раз, когда они будут видеться, если внутри одно желание – притянуть её к себе и поцеловать. Так как всегда мечтал. Чтобы забыла, как дышать. Чтобы им одним легкие наполнялись. Его запахом. Стаса. А не Виктора. От мысли, чем они сейчас займутся дома, у Стаса глаза пеленой заволокло. Нет. Нужно избегать её. Он не протянет так долго. Любым способом, лишь бы не видеть и не слышать этого мелодичного голоса, который он так часто слышал по ночам, пока пытался ею переболеть. А теперь болезнь возвращается, только в еще более сильной форме. Заражая собой каждую клетку организма и вызывая еще более сильные осложнения. Если тогда Настя была молодой девушкой, красивой и умной, покорившей его с первого взгляда, то теперь она невероятно манящая сексуальная женщина. Сегодня, с волосами распущенными, струящимися по плечам, и в длинном узком платье она была словно русалка. Такая неземная. Еще и улыбалась ему, смеялась. Господи, да ради этого смеха он мог бы душу дьяволу продать.