Захожу в библиотеку и начинаю собирать каталоги. Их так много, а у меня руки дрожат. Не хочу я плакать из-за какого-то напыщенного придурка с раздутым самомнением, но глаза предательски щиплет и ком в горле никак не уходит. Да, он сказал правду, по сравнению с ними я, можно сказать, нищая. Но зачем нужно было вот так вываливать это на меня? И я не гоняюсь за богатыми женихами. У меня вполне хорошая зарплата. Конечно, я не могу позволить себе жить в таком роскошном месте, но я работаю с тринадцати лет. Я никогда не сидела на чьей-то шее.
Неужели он думает, что я встречаюсь с мужчинами за деньги, потому что фактически купил меня? Тогда ему стоит вспомнить про то, как он грозился оклеветать меня, добиться моего увольнения и того, чтобы со мной больше не сотрудничало ни одно ивент-агентство.
А если он думает, что мне понравилось, когда он меня лапал, тогда он… он… прав…
Всё-таки заплакала. А ведь так не хотела!
Достаю салфетки и промокаю глаза. Зачем обижаться на правду? Да, я не дочка олигарха и не суперуспешная бизнесвумен. И что теперь? Мне двадцать шесть лет. У меня ещё есть время, чтобы сделать карьеру. У меня есть цель, и я иду к ней. Да, я потеряла голову, когда он ласкал меня. Это было моей ошибкой. Сама виновата. Нужно было оттолкнуть его, а я не сделала этого. Но ведь все люди совершают ошибки. Я больше не позволю ему меня трогать. Да он и не станет, ведь…
Не успеваю додумать мысль, дверь открывается. Комкаю салфетку, кидаю её в сумку и тянусь за оставшимися каталогами.
– Евгения, – произносит Роман, и я замираю. – Повернитесь.
13. Евгения
Продолжаю стоять к нему спиной. Он подходит и разворачивает меня. Смотрю в пол. Роман приподнимает мой подбородок пальцами.
– Вы плакали.
Не могу поднять на него глаза. Слеза скатывается по щеке. Ещё не хватало разреветься перед ним!
– И продолжаете, – он вытирает её большим пальцем. – Посмотрите на меня.
Нет, я не в силах.
– Ну же.
Прилагаю огромное усилие, заставляя себя посмотреть ему в глаза. Ни тени насмешки.
– Я не хотел вас обидеть. Не воспринимайте на свой счёт. Я сказал всё это, чтобы вызвать у Кирилла желание защитить вас. Ему нравится быть героем.
– Вы унизили не меня, а себя, – шепчу. – Так не разговаривают воспитанные люди. Но вы сказали правду, да. Всё правда, кроме того, что я хочу кого-то охмурить. Никогда не…
– Знаю, что не хотите, – перебивает он меня. – Вы настолько сильно обиделись?
– На правду не обижаются.
– Но вы плачете.
Нервно дёргаю плечами. Отпустит он меня уже или нет?
– Давайте вернёмся. Вы даже не притронулись к еде. Вам нужно поесть.
– Нет, – веду головой в сторону, освобождаюсь из его рук и отступаю назад. – Нет, мне лучше поехать домой. Откуда я там вылезла, – усмехаюсь. – Залью кипятком «Доширак» и устрою себе шикарный ужин. Уж на лапшу у меня денег хватит. Конечно, это не сравнится с тем, что готовит ваш повар, но от голода не умру, не переживайте.
– Я не имел в виду…
– Не стоит. Я поняла, что это часть спектакля. Просто хочу домой. Это платье… Я чувствую себя глупо и…
– Вы отлично выглядите, – он делает шаг ко мне, а я – от него. – Кирилл очарован. Разумно будет вернуться и довести всё до конца.
– Или вы меня уволите?
Он молчит.
– Уволите, – киваю. – Что ж, ладно. Пусть так. Я не смогу сейчас туда вернуться, не смогу выполнить свои обязанности, поэтому увольняйте. Инне я сама всё объясню. Она займётся вашей свадьбой лично. Это ведь хорошо, да? Она настоящий профессионал, я ей и в подмётки не гожусь.
Поворачиваюсь к столу и закидываю два последних каталога в сумку. Знаю, что нужно взять себя в руки, наступить на горло собственной песне, но я не могу.
Власов – далеко не первый клиент с раздутым эго, но с другими было проще абстрагироваться. Работа – есть работа, в ней нет места эмоциям. Однако сейчас я не могу справиться с ними.
– Вас отвезут. Я распоряжусь.
– Не нужно, – отправляю клатч в сумку и взваливаю её на плечо. – Я вызову такси.
– Зачем? Я скажу водителю, чтобы отвёз вас.
– Спасибо, но не стоит.
Направляюсь к двери, он идёт за мной.
– Я помогу, давайте сумку.
Останавливаюсь и поворачиваюсь к нему.
– Спасибо, но работодатель не должен выполнять работу подчинённого.
– Вы перегибаете, – он хмурится.
– Нисколько. Не принимайте на свой счёт. Я просто хочу на воздух. Одна. Прощайте.
Не дожидаясь ответа, быстро иду к выходу. Он не идёт за мной, и это очень хорошо, потому что слёзы снова катятся. Почему я так реагирую на него? Почему мне так обидно от его слов? Это же был просто спектакль для Кирилла. К тому же Роман сказал правду. Я не принадлежу к их кругу. Зачем обижаться, если так и есть?