– Я вас услышал, – говорит он после того, как я заканчиваю свою пламенную речь. – Но договор останется неизменным. Надеюсь, этого достаточно, чтобы перекрыть неудобства?
Он пододвигает ко мне толстый конверт. Открываю и ахаю: там четыре моих годовых зарплаты! Если не больше…
– Сможете закрыть кредит, ещё и на обновление гардероба останется. Что скажете?
Значит, больше. Намного больше. Он точно псих, это же огромные деньги! И он швыряется ими только ради того, чтобы я подписала злосчастный контракт, не изменив в нём ни пункта?!
– Вы решили меня полностью выкупить?
– Ну зачем вы так? Я просто предлагаю компенсацию за возможные неудобства.
– Знаете, куда надавить, – усмехаюсь. – И давно вы завели на меня досье? Сразу как узнали, что вместо Инны приеду я?
– Я всегда изучаю тех, с кем предстоит работать.
– В чём тогда смысл этой встречи, если никаких изменений не будет?
– Я должен был вас выслушать. Всегда важно понимать, с чем имеешь дело.
– С чем, да… конечно, – фыркаю.
Роман подписывает договор и протягивает мне ручку.
– Здесь и здесь. Один экземпляр вам, другой мне.
Колеблюсь всего секунду. Мне правда нужны эти деньги. Тем более я уже согласилась. Идти на попятную сейчас – означает навлечь неприятности на свою голову.
Роман удовлетворительно кивает и убирает свой экземпляр в дипломат. Кладу свой в сумку. Неловкое молчание прерывает официант, расставляя перед нами тарелки и рассказывая о блюдах. И ведь интересно рассказывает. Слушаю, открыв рот. Никогда бы не подумала, что это целое искусство. Едва он уходит, беру вилку и хочу приступить к поглощению всех этих замечательных блюд, но краем глаза замечаю, что Роман пристально меня разглядывает, не скрывая улыбки. Похоже, ему весело. Нашёл игрушку! Я что, подопытный зверёк?
– На вас сегодня такое строгое платье.
– Обычное чёрное.
– Оно закрытое и длинное. При моём брате не носите такую одежду. Отдаёт фригидностью.
Фыркаю, едва сдерживаясь от того, чтобы не сказать ему пару «ласковых». Нужно занять рот едой, иначе случится непоправимое.
Молча ем салат, поглядывая на Романа. Верхние пуговицы рубашки расстёгнуты. От вида накаченной груди дыхание немного сбивается. Вспыхиваю и перевожу взгляд выше. Сегодня его волосы аккуратно уложены, никакой небрежности. Скольжу глазами по его лицу. Взгляд задерживается на губах, чувствую, как краснею ещё больше. Чего это я? Он мне даже не нравится! Утыкаюсь в тарелку, уплетая её содержимое за обе щёки.
– Вы наелись? – спрашивает он, когда официант уносит тарелки.
– Да.
– Вы какая-то напряжённая. Мой брат любит раскрепощённых женщин.
Роман встаёт из-за стола, подходит ко мне и разворачивает стул. Он наклоняется, опирается одной рукой на спинку стула, а другую руку просовывает мне под платье, сминая его.
– Что вы себе позволяете?!
– Всего лишь пытаюсь вас расслабить. От вас должны исходить флюиды желания, – он сдвигает трусики в сторону и начинает поглаживать мои прелести.
Дёргаюсь назад, но он властно удерживает меня за талию другой рукой.
– У вас давно никого не было, верно?
– Моя личная жизнь вас не касается. Уберите руки.
– Касается. Никаких отношений у вас не будет, пока вы играете роль подружки Кирилла. Но никто не запрещает мастурбировать. Вы ласкаете себя, Евгения? – он проникает в меня пальцем.
– Иногда, – выдыхаю и прикрываю глаза.
Вот Роман уж точно знает, как нужно ласкать женщину. Я потекла, чтоб мне провалиться! Ужасно, ужасно! Он хам и сноб, а моё тело говорит ему, что я не против его прикосновений. Но я же против! Он противен мне! Отвратительный наглый тип. Он не нравится мне, но вот его прикосновения – обжигающие, дерзкие, уверенные, пьянящие – нравятся и даже очень. Растеклась перед ним как распутная девка какая-то.
Его запах дурманит, смывает волю напрочь. Оттолкнуть бы его, но я теряю рассудок, подаваясь ему навстречу. И он не спрашивает – берёт. Вторгается в меня пальцами словно тараном каким.
Власов… ненавижу… умираю… не могу сопротивляться. Размякла окончательно. Одурела. С ума сошла.
– Делайте это чаще, – он наклоняется к моему уху, дыхание щекочет шею. – Как можно чаще.
– Хватит.
– Вы всегда такая зажатая и тихая? Постоните немного, а то я начинаю думать, что вы мумия, а не женщина. Вам же нравится, в чём проблема? Раздвиньте ноги шире. Ещё.
Распахиваю глаза и встречаюсь с ним взглядом. Карие глаза полыхают огнём, прожигая насквозь. Кусаю губы и прерывисто дышу. Роман таранит меня пальцами, второй рукой тянет вырез платья вниз, освобождая грудь, и теребит набухший сосок. Не могу сдержать стоны.